Шрифт:
Тишина…
– Тсс… тихо…, тихо…
В начале было – Слово. По крайней мере, так говорят нам древние книги. А я скажу вам:
– Нет! Нет и ещё раз нет. В самом начале была… Тишина.
Все и всегда начинается с тишины… Любое слово, любой звук… Любое движение и любая мысль… Даже любовь, которая приходит к нам, когда ее совсем не ждешь, начинается с тишины. Это некая точка отсчета. Само мироздание началось с тишины.
И сон… Сон так же, всегда начинается с тишины. Добрый сон, который так необходим человеку, для отдыха его организма. Для того чтобы его суетные мысли и размышления о чёрно-белой повседневности, уступили место красочным искренним мечтам. Ведь где-то там, в глубинах сердца находится то, именно то,
Но сегодняшний сон, как и сама ночь, были другими. За окном разыгрался в полную силу северный ветер. Раскачивая голые деревья, он превращал их движения в странный танец шаманов. Гонял по асфальту грязную вечернюю прессу, смешанную с желтой листвой, которая мечтала закончить свою жизнь в огне костра, тем самым завершив свой жизненный путь. Старые и уставшие стены домов тихо дремали, лишь изредка зажигая желтое окно где-нибудь на краю. Их обшарпанный и серый вид был еще мрачней, этой беззвездной ночи. Все краски в этом седом городе были кем-то забыты в темном чулане, там, где люди хранят старые елочные игрушки, что достают раз в год, на праздник в который перестали верить даже дети. Ветер не отступал и с каждым разом все сильнее и сильнее бился в окно. Он как наглый разбойник пытался украсть сон у обитателя старого многоэтажного дома на окраине вечно плачущего города.
– Помогите! – прогремел зов отчаяния, заглушая тишину.
– Помогите – звучало где-то совсем рядом.
– Помоги – кто-то звал на помощь. Кто-то ждал спасения, вырывая из себя крик последней надежды.
Максим пытался понять.
«Откуда? С какой стороны его зовут?»
Кругом зияла темнота… Сплошная тьма.… Ни лучика света, ни чего кроме этого истошного крика. Он двигался то вперед, то назад, резко поворачиваясь на сто восемьдесят градусов. То поднимал голову вверх, пытаясь увидеть хоть что-то в этой звенящей тьме.
– Помоги! – крик повторялся все снова и снова, при этом становясь все тише и тише.
Нет-нет, он не удалялся от него. Он просто становился тише, затухая в этом бесконечном мраке.
– Ну, где же ты? – шептал Максим, боясь потерять звук, просящий о помощи – где?
В эти секунды весь смысл его жизни заключался в этом голосе. В голосе, который был ему так знаком. Как будто с самого его рождения он каждый день слышал его, но только кому он принадлежал? Максим вспомнить не мог.
Ну, вот впереди темнота стала рассеиваться, и у него появилась надежда. Маленькая призрачная надежда. Максим уже не шел, он бежал. Бежал на голос, бежал со всех ног, насколько хватало сил. Становилось все светлей и светлей, и вот уже он видел силуэт.
Серый силуэт, очерченный в бесконечности. До него оставалось несколько метров, ни крика, ни шепота, ни звука уже не было. Вот еще чуть-чуть и… осталось только протянуть руку. Вдруг! Сама тьма обернулась на встречу к нему…
– Стоп!
Страх ударил Макса в грудь с такой силой, что он отскочил от силуэта. Дыхание замерло, заморозив легкие паникой. Упав наземь и истерично двигая ногами, он стал отползать прочь.
– Прочь! – взвыло все его нутро.
Перед ним стояла тень… Его собственная тень! Чёрное пятно и больше ни чего. Бездонная тьма смотрела на него, пожирая своими мертвыми глазами. Бесконечность раскрылась перед ним, зовя и маня к себе.
– Помогите! – прокричал Максим.
Он резко открыл глаза. Сон рассеивался, открывая под серым потолком дешевую люстру, которая отбрасывала свою тень на пожелтевший от времени потолок. Она так была похожа на тот силуэт из сна. Пот покрывал его лоб, а дыхание было сдавленным и трудным.
– Черт! – выругался он и машинально потянулся к телефону, чтобы узнать, сколько сейчас время. Но, увы, не успел.
– Пи-пи! Пи-пи! – зазвучал тот, дребезжа и медленно двигаясь к краю прикроватной тумбы под действием легкой вибрации.
– Черт – вновь ругнулся Макс, на этот раз, раздражаясь на звук будильника.
Ну, кто придумал этот противный звук для побудки, подумал он. Во всем мире звучит это китайское: «Пи-Пи, Пи-Пи». Ученые считают, проведя массу экспериментов, что мелодичные звуки будят человека лучше, чем резкий и громкий тон. Но мне кажется, что даже если поставить на звук будильника самую красивую мелодию на планете. То через пару недель пробуждения под нее, она ничем не будет отличаться от ненавистного и так знакомого всем: «Пи-Пи». Почему так происходит?! Может потому что во снах мы счастливей, чем в реальности?! А может сон это и есть та самая реальность, а окружающая нас действительность лишь иллюзорный мир. Некая игра… только вот вопрос: кто в ней, и с кем играет?
«Где узнать ответы на все эти вопросы, не заглядывая за край?»
Макс часто пускался в эти бесконечные размышления, но ни чего кроме потери времени и едкого настроения обратно не получал. Но сейчас Максима больше раздражал не будильник и не мерзкая погода за окном. Даже не дорога на скучную работу с небольшой зарплатой, которую на удивление еще умудрялись задерживать, а иногда и просто обманывать. Утро обычного рабочего дня – это как река с леденящей водой, которую необходимо каждый день переплывать.
И вот ты, справившись с чувством оцепенения, когда тысячи игл впиваются в твою кожу, входишь все глубже и глубже в эту чертову воду. Отталкиваясь от дна кончиками пальцев ног, ты начинаешь неохотно плыть. Твое тело привыкает к холоду, к усталости, к однообразности… ты смотришь вперед и на берегу, куда ты направляешься, тебя ждет… следующая ночь, а потом новый день и твоя старая нудная работа. И ты снова должен плыть… и так по кругу. Нелюбимая работа – вот это и есть самая страшная вещь в жизни человека. Она делает его несчастным и не важно, сколько за нее платят. Если работу не любишь, то деньги радость не принесут. Либо это будет временное удовлетворение, которое быстро растворится в мирской суете.
«Деньги и время, время – деньги» Ради чего каждый работает? Может ради того, чего каждый хочет больше…
В данный момент его все больше и больше раздражала сама жизнь! Это серое и скучное существование. В ней он не видел ни цели, ни смысла. Нет, конечно, он пытался что-то изменить. Но, увы,… у него ничего не получалось. Может потому что, он только всего лишь пытался. Изредка вставал пораньше и выходил на пробежку. Изредка брал в руки книжку «Дон Кихот» пытаясь дочитать ее до конца. Изредка начинал питаться правильно. Вся беда в том, что это все и многое другое, было полезно для его жизни и, несомненно, могло вывести на более высокий уровень, по качеству этой самой жизни. Жаль, но это быстро заканчивалось. Да-да, как быстро он все это начинал, так же быстро это все и заканчивалось, отбрасывая его в начало. Назад…. Самое удивительное, он всегда находил этому причину… объяснения… оправдания. И причем они всегда были железобетонными.