Параллельная жизнь
Шрифт:
Тот же день.
Часть, где служит ЧжуВон. Ещё в нескольких частях происходит то же самое.
Звук сирены застал ЧжуВона в компании друзей на спортплощадке. До отбоя полчаса, у солдат свободное время. Нет, они не занимаются, просто валяются на травке и травят байки. Хотя ЧжуВон привёл сюда несколько новичков, отличившихся особой слабосильностью, те сейчас штурмуют турник, героически пытаясь выполнить вечернее задание.
– И всё-таки, ефрейтор ЧжуВон, не понимаю ваших отношений с Агдан, – заводит изрядно надоевший разговор один
– Никто не понимает. Я сам не понимаю, – ЧжуВон вспоминает только что просмотренное интервью Агдан французскому телевидению. Буквально четверть часа назад. Они только что пришли из компьютерного класса. Да она и сама ему недавно объясняла… Холь, теперь ему есть что сказать.
– Во-первых, Агдан несовершеннолетняя…
– Ха! И по возрасту и на вид она взрослая!
– Не перебивай. Она до сих пор растёт, за последние два года она выросла на восемь сантиметров. Такое бывает только у подростков тринадцати-четырнадцати лет. Или чуть старше. Биологически ей лет четырнадцать-пятнадцать, поэтому серьёзные отношения, как с взрослой девушкой, с ней не возможны. Точнее, возможны, но не нежелательны.
ЧжуВон пережидает волну удивлённых восклицаний. Хорошо, что никто не знает французский и не понимает, что там Агдан наговорила французам. Всё внимание досталось её фееричному колдовскому танцу с ножами.
– И как у всех подростков её психика не устойчива. С ней приходится быть очень терпеливым.
– И что тебе приходится терпеть, хён?
– Всё! Капризы, перепады настроения, грубости. Шуточки всякие… – на последних словах ЧжуВон неожиданно для себя мечтательно улыбается. Опомнившись, быстро стирает улыбку с лица. Улыбку его кто-то замечает, но никто не может услышать вдруг зазвеневший в ушах (и в сердце) мелодичный задорный смех Агдан.
28 октября. Борт спецрейса Париж-Сеул авиакомпании «Эйр Франс».
Сеульское время 3 часа ночи.
Если по прилёту во Францию мы попадали во вчерашний день, то сейчас наоборот – в завтрашний. В данный момент во Франции 27 октября. Вот такие путешествия во времени, без всякой фантастики.
Подлетаем к Корее. Генерал уже известил всех, что садимся не в Инчхоне, а на одном из военных аэродромов. В связи с прилётом меня, любимой, правительство опасается беспорядков в самом главном аэропорте страны. Прямо генерал об этом не говорит, но и так всем ясно. Вот такая я цаца. Интересная у нас беседа происходила в последние часы.
– Вы придумали, как можно прекратить уличные беспорядки, сангса? – генерал смотрит требовательно, он готов выслушать.
Он-то готов, а я – нет. Первое правило военного перед тем, как начать действовать – сбор максимально возможного объёма информации.
– А что происходит сейчас?
– Столкновения ваших сторонников и противников. Ваших намного меньше, но они одерживают верх за счёт лучшей организации. Армия вмешиваться не может, но задействовать Ассоциацию ветеранов нам никто не мешает. Их на целую дивизию хватит. Так что действуйте, сангса. Можете считать, что у вас карт-бланш.
– Да, господин генерал.
«Молодец ГаБи!», – думаю я. Можно положиться на эту девочку, не зря я её в подруги сватаю.
– Что делает полиция?
Генерал пожимает плечами. Отчётливо различаю в этом жесте типичное пренебрежение: «Гражданские, хотя и в форме. Что с них взять?».
– Ловят, накладывают небольшой штраф, отпускают…
– Подростки потом снова выходят на улицу и продолжают бузить, – догадываюсь я. Генерал соглашается.
– Так можно развлекаться до бесконечности, – резюмирую я, – Надо по-другому работать.
Затем излагаю общую концепцию, предлагаю тактику, выслушиваю генеральские поправки. В результате план готов. В общих чертах.
Теперь можно немного поспать. Впереди тяжёлая напряжённая работа… впадаю в транс. Победа будет за мной, и я вижу, как это будет.
Видение первое.
Стою на крыше высокого здания, не небоскрёб, этажей десять-двенадцать. На обширной территории, образованной примыкающими улицами, тут сложная развязка широких дорог, волнуется огромная толпа. Перед входом в здание несколько ровных рядов крепких молодых мужчин. Их человек двести, раз в двадцать меньше бушующей толпы.
Отсюда видно плохо, но по прилегающим улицам подходят плотные ряды ветеранов морской пехоты. Они не вооружены, но почти все в бронежилетах. Спасибо генералу, снабдившему Ассоциацию списанным снаряжением, неплохое подспорье в уличной потасовке.
Это по мою душу пришла огромная толпа «поклонников». Все, страстно желающие моей крови, собрались здесь. Ну, что ж, начнём!
Подхожу к парапету, отделяющему меня от пропасти. Сзади двое, девушка и молодой армейский офицер. Подношу мегафон к лицу.
– Эй, вы, там! Вы чего сюда припёрлись, придурки?!
Волнующаяся внизу толпа на миг останавливает своё бурление. На мне фокусируется многотысячный взгляд. Вскакиваю прямо на парапет, меня несёт дикий кураж, пропасть подо мной, огромные массы людей внизу, здание, на крышу которого взобрался, всё под моим контролем. Откуда-то снизу справа и слева вспыхивают огромные яркие глаза, меня освещает пара мощных прожекторов.
– Это я, Агдан!!! Вы пришли за мной?!
После секундной заминки толпа отвечает мощным рёвом, от которого я чуть качнулся.
– Крови моей хотите, твари?!
Вместе с ответным рёвом толпа неудержимо качнулась вперёд к зданию.
– Я здесь!!! Придите и возьмите!!!
После этого всё начинается одновременно. Заведённая до упора толпа бросается к зданию, сдвигает своей массой заслон. Из распахнувшихся дверей здания непрерывной струёй выбегают молодые люди в камуфляже. С трёх основных прилегающих улиц в толпу врезаются подразделения морской пехоты. Генеральное сражение фанов и антифанов началось.
Через час почти непрерывным потоком к месту сражения идут машины скорой помощи. Сюда и сразу обратно. С обеих сторон пострадавших выше крыши. Способные стоять «поклонники» поставлены на колени, руки за голову. Обхожу их ряд за рядом.