Параллельная жизнь
Шрифт:
Вдруг общий шум битвы прорывает особо громкий всплеск выкриков.
– Держи его! Ах, ты ж… кэджащик! Щибаль!
Вторую линию ловко преодолел спортивного вида крепкий парень. Увернулся от захвата одного, от подножки другого, теперь несётся на третью линию. На что надеется? Думает прорваться? В подобную игру, – забыл, как называется, – играли в далёком детстве. Надо с разгону прорваться через цепочку взявшихся за руки членов команды противника…
Скорость парень набрал приличную, третья линия внимательно следит. И вдруг этот пацак замечает меня, его глаза вспыхивают азартной яростью. Парень резко сворачивает в мою сторону.
– Щипсэги! – это он кого так? Меня?! Ах, ты гнида!
– Сангса! – из третьей линии наперерез кидается пара парней. Не, не успеете. Этот мичинном намного ближе. Уже вижу его перекошенное от ярости лицо. Аж приятно, какие сильные эмоции могу у людей вызывать. Со стороны, наверное, может показаться, что я растерялся и стою, беспомощно открыв рот. Как бы не так! Внимательно оцениваю сокращающуюся дистанцию и прикидываю, что собирается делать этот глупый шпанец. Я бы на его месте ударил с разгону ногой, но без прыжка, ни в коем случае. Пусть этими прыжками с разбега в фильмах зрителям головы морочат.
О, он что, просто на таран идёт? Вот тупица! Медленно поворачиваюсь боком к нападающему, занимаю позицию. Пора! Подпрыгиваю резко вверх, выбрасываю навстречу ногу. Встреча головы парня и подошвы моего берца получается горячей. Не буду себя нахваливать, удар чуть смазан, немного вскользь, но он встречный, резкий. А то, что не попал в центр головы, оно и к лучшему. Нафиг мне искалеченные трупы?
Приземляюсь в положение присед. По моей команде подбежавшие солдаты волокут поверженного на другую сторону улицы. Там их будем в штабели укладывать. Неожиданно к горлу подступает приступ тошноты, я на несколько мгновений замираю, стараясь дышать осторожно и глубоко. У-ф-ф-ф! Что это со мной?
Меж тем планомерная и где-то красивая обработка толпы обращается в кучу малу. Толпа, не вся, но изрядная кучка рванула одновременно и закономерно прорвала обе линии. Третью линию прошла только половина. Но прошла. Никто за ними не стал гнаться, они рванули с резвостью антилоп, за которыми гонится львица. В принципе, это и есть наша главная цель: чтобы все разбежались, кто куда и на высоких оборотах.
Веселье продолжалось ещё полчаса. Ещё несколько прорывов устраивали мои «поклонники» в обе стороны. Почти половина вырвалась. Оставшаяся, бОльшая половина заполняла улицу ровными рядами стоящих на коленях подростков. Ставить в такую унизительную позу девушек не стали. Кучкой испуганных овечек жмутся они к стене здания
Теперь кульминация. Тот конец, что любому делу венец. Несколько ветеранов вооружаются толстыми прутами, заготовленными в ближайшем парке. Над улицей раздаётся лихой свист, который перекрывается криками и стонами. Честно заслуженные десять раз по заднему месту каждому. Приговор апелляции и пересмотру не подлежит. Не стали бить только сильно травмированных.
– Не доходит через голову, дойдёт через ж… – весело приговаривают экзекуторы.
Обработанных отводят в сторону и заставляют удирать. Развеселившиеся парни провожают убегающих свистом и подбадривающими криками.
– Завтра приходите ещё! – ору в мегафон, – Мы вас ещё раз накормим ивовой кашей!
Девчонками занимаюсь я. Нельзя мальчикам бить девочек, зато мне можно. Ставлю их руками в стену, луплю каждую пять раз по пятой точке. Потом разделяю их на четыре группы и отправляю на все четыре стороны.
– Гордитесь, дуры! Вас сама Агдан высекла! – провожаю их прощальным приветом. Мои дембеля радостно гогочут, зато мне немного не по себе. Но просто так девчонок отпускать нельзя, от них многое зависит.
Солнце поднялось уже довольно высоко, когда мы закончили. По-военному быстро подразделение сворачивается и уходит к месту дислокации. За мной приходит мой БТР. С приятным чувством хорошо сделанной работы запрыгиваю в железную коробку. Импровизация с «поклонниками» не совсем импровизация, всё согласно известной истине, что хорошая импровизация это домашняя заготовка…
До этого. Через полчаса после штабного совещания. Домашняя заготовка.
Все присутствующие, плюс наблюдающие отставные офицеры количеством в дюжину кучкуются на широкой пустой улице. Движение в этом районе перекрыто. С двух сторон по два взвода. Выстраиваю их в три ряда, полностью перекрывающие улицу. Сначала выстроил в два ряда, потом подумав, переигрываю. Три ряда надо, не меньше. В шахматном порядке.
– Вторые! Вперёд на четыре шага, марш! Держать равнение!
Второй ряд выдвигается, проходит линию первого ряда и останавливается в двух шагах от них. Третий ряд – заслон. Они должны задерживать тех, кто вырвется.
Немного потренировав, отдаю бразды правления командирам отделений и взводов. И теперь мы стоим в середине и наблюдаем, как на нас с двух сторон неумолимо надвигаются ровные камуфляжные ряды. Интервал между ними в каждом ряду два-три метра. Офицеры оценивающе хмыкают и переглядываются. Понимаю их, наглядная демонстрация мобилизационного резерва.
– А ведь это должно подавлять психику противника, – одобрительно глядит на меня капитан ХонБи.
Улыбаюсь в ответ.
– Дальше просто драка и уж этому учить ваших ребят не надо. Но хочу предостеречь. Дело будем иметь с подростками, в основном. Поэтому надо отдать приказ ударную технику применять только в крайнем случае. Отрабатывать захваты, болевые приёмы, конвоирование к месту экзекуции.
Дальше объясняю командирам подразделений.
– Пусть ребята применяют технику взятия в плен. Не возбраняется, а даже приветствуется действовать нескольким против одного, если есть возможность. Геройствовать не надо.
Это последние мои инструкции. Дальше в дело вступает армейская машина. Морпех навсегда морпех. Командиры отдают приказы, над улицей гремят зычные голоса, ветераны быстро выстраиваются и походным шагом направляются до нужного места. Оно недалеко, нет смысла ехать.
28 октября. Одна из окраинных улочек Сеула.
За полчаса до комендантского часа.
На краю тротуара стоит женщина в платке, маске и плаще. В руке портфель-дипломат, рядом двое дюжих мужчин в тёмных костюмах. В назначенное время подъезжает кроссовер, женщина одним движением проскальзывает на заднее сиденье.