Параллельное существование
Шрифт:
– Скорее ты стал бы старшим мужем в моем гареме, – спокойно парировала Аманда под смех присутствующих.
– Возможно, – согласился Стивен, – но где Божественная справедливость? Сначала нас выгоняют из рая и говорят: «Живите в грехе и размножайтесь». Как это делают обезьяны, коровы и леопарды. Даже свиньи и тараканы. При этом свинью или таракана никто не осудит, если он вдруг решит передать часть своих сперматозоидов, или что там у них бывает, другой самке. А человек достоин осуждения. За что? За то, что он выполняет волю Господа, сказавшего: «Идите и размножайтесь»?
– Вы неправильно истолковываете
– Бессмертная душа, – развел руками Стивен. – Неужели сегодня кто-то верит в эти сказки? Где была моя бессмертная душа миллион лет назад? Где она была десять тысяч лет назад во время Вавилонского царства? Где она была две тысячи лет назад во время римского господства? И где она будет еще через две тысячи лет? Не знаете ответа. А я знаю. Будут атомы, которые уже никогда не соберутся в единую субстанцию под именем Стивена Харта. Я умру, и меня похоронят в земле или сожгут в крематории, смотря какое завещание я оставлю. И никакой бессмертной души уже не будет. Все это сказки. Мир состоит из атомов, которые разлетятся в разные стороны после моей смерти. И на этом все закончится. Не будет Стивена Харта, не будет его тела, не станет и его души.
– Но останутся ваши дела. Хорошие и плохие.
– Мне от этого будет не лучше и не хуже. Мне будет все равно, – усмехнулся Стивен. – Но пока я живой, мы связаны тысячами условностей, дурацкими нормами морали, выдуманными сказками о наших душах, которые нужно спасать, чтобы они не горели в аду. Нет никакого ада. И рая тоже нет. Может, он раньше был, а сейчас его нет. Зачем у Бога такое затратное производство? Сами подумайте, вы же умный человек. Если Творец изгнал из рая Адама и Еву, то зачем ему сохранять все эти райские кущи и сам рай? Каким-то неэкономным импресарио он у вас получается. Сохранять рай для детей и внуков Адама и Евы, родившихся в грехе? Нехорошо, даже с точки зрения элементарной логики. Тогда для кого? Не знаете? И я не знаю. И никто не знает. Теперь насчет ада. Тоже глупо. Зачем жарить человека тысячу лет на сковородке, если он и так умирает, а его душа уходит в небытие? Самое страшное наказание. Никакая вечная сковородка не может быть страшнее. Даже обещание ада гораздо более легкое наказание, чем вечное Ничто. Получается, что ваш Творец просто нелогичное и непоследовательное существо.
– Вы рассуждаете, как убежденный атеист, – печально заметил Дэ Ким Ен.
– И убежденный циник, – не выдержав, вставила Глория.
– Циник и атеист, – согласился Стивен, – и еще эпикуреец и сибарит. Я люблю жизнь во всех ее проявлениях и не верю в другую жизнь, которой просто не может быть, даже с точки зрения рационального объяснения и веры в самого Бога.
Дронго видел, как улыбаются Чистовский и Деменштейн. Наверно, оба были согласны с мистером Хартом. Автандил просто кивал головой в знак согласия. Глория хмурилась. Бэкман старался ничем не выдавать своих чувств, храня невозмутимое спокойствие. Зато Руна явно нервничала. Она краснела, слушая Стивена, и было заметно, как она переживает за каждое слово, сказанное ее наставником.
– Возьмем другой грех, – продолжал явно получавший удовольствие от этого разговора Харт, – грех чревоугодия. Это вообще безобразие. Я знаю, что вы не христианин,
– Тут я с вами могу согласиться, – откликнулся Дэ Ким Ен. – Если человек не переедает, то еда может служить источником радости. Наша церковь считает, что нельзя лишать человека подобных земных наслаждений.
– Вот вы и попались. Значит, обжираться можно, а прелюбодействовать нельзя?
– Обжираться вредно во всех случаях. Это нагрузка на печень и на ваш организм. Не говоря уже о том, что миллионы людей только о том и мечтают, чтобы похудеть. А прелюбодейство разрушает не только самих прелюбодеев, но и их семьи, причиняет боль их близким и родным, отрицает общепринятую мораль.
– Общепринятая мораль зависит от конкретной точки зрения, – возразил Стивен Харт. – Подождите. Я вспомнил. Ведь ваш секретарь Руна Теннесен, кажется, из Скандинавии. Откуда вы родом?
Все посмотрели в сторону Руны.
– Я из Норвегии, – выдавила она, чуть смутившись.
– В таком случае скажите честно. Только искренне. Вы никогда не бывали в немецких саунах? Или у вас есть свои сауны подобного типа? Только откровенно.
Она посмотрела на своего наставника.
– Можете говорить, – кивнул он.
Дронго взглянул на Артура Бэкмана. Тот с интересом следил, что именно скажет молодая женщина. Возможно, ему тоже было интересно, как она ответит.
– Была, – еле слышно выдавила Руна, отпустив голову.
– И второй вопрос, – воодушевленно настаивал Стивен Харт, – только опять предельно честно. Вы никогда и ни с кем не встречались?
Она молчала. Все молча ждали. Она по-прежнему молчала.
– Она не хочет отвечать. Или не может, – предположила Аманда.
– Мне кажется, что вы задали не совсем этичный вопрос, – вмешалась Глория.
– Не будем настаивать на ее ответе, – улыбнулась Снежана Николаевна, – давайте закончим эту щекотливую тему.
– Извините, мисс Теннесен, – кивнул Стивен, – я, кажется, задал вам не совсем приличный вопрос. Можете на него не отвечать.
– Я отвечу, – неожиданно сказала Руна. Она подняла голову и посмотрела в глаза Артуру Бэкману. Он даже вздрогнул от неожиданности.
«Неужели она сейчас расскажет?» – с сомнением подумал Дронго.
Глава 7
Все ждали, когда заговорит Руна. Казалось, что даже Марсель, стоявший метрах в двадцати от них, замер, ожидая слов мисс Теннесен.
– У меня были мужчины, – сказала она с явным вызовом, – но четыре года назад я решила изменить свой образ жизни. Я долго искала правду в этом мире и нашла ее в учении нашего Гуру. С тех пор у меня не было мужчин. Никаких мужчин и никаких встреч. Вот уже почти четыре года.
– Вы просто святая мученица, – не удержался от сарказма Автандил. – Такая жертва должна особо цениться вашим наставником.