Параллельные дневники Виталика Туманова
Шрифт:
Раздобыв на месте нехитрый стандартизированный подарочный набор в виде пышного букета цветов и красиво упакованных экзотических местных сладостей, недолго думая, небрежно дополняю его двухлитровой фляжкой импортной, игристой «Сангрии». Любой алкоголь, как общеизвестно, весьма удобная и условно безопасная смазка-катализатор для неформального, душевного общения, в том числе и с противоположным полом. Главное, с разновидностью и ударной дозой не сильно намудрить. Без особых приключений добравшись до вожделенного домика в тихом приморском пригороде, не без волнения ощущаю явное присутствие любимой девушки. Ладно, будь что будет! Собравшись с духом, легонько стучу в заветную дверь.
– Привет! –
– А-а, явился, – холодный взгляд таких родных очей не предвещает ничего хорошего. – Долго же ты собирался с ответным визитом!
– Не спеши с выводами, милая, – ментальный сканер дает сбой, наткнувшись на умелую защиту, – ведь не станешь же отрицать, нам есть что обсудить?
– Мстить будешь? – прямо с порога несколько ошарашивает излишней прямотой мрачная Мисато.
– Да ты что, совсем уже?! – отчаянно замахав цветами и бутылкой, искренне возмущаюсь я. – Я пришел с миром!
– Тогда заходи. Поговорим, так уж и быть, – в равнодушном голосе колючей девушки сквозит умело сокрытый укор, во взгляде – сталь, сундук, блин, катарсис и медаль!
– Братишка дома? – в прошлый мой визит. он здорово помог мне, и вообще, более чем нормально отнесся, несмотря на явное негативное влияние сестрицы.
– Нет, Кадзуки уже давно перебрался к своей университетской подруге, – от Мисато по-прежнему исходит ноль эмоций, фунт презрения в мою сторону, – у нее своя квартира в центре Кобе.
– Понятно, – тяжко вздыхаю я.
– Да что тебе вообще может быть понятно?! – вот, уже неплохо: слепая, нерассуждающая ярость гораздо лучше полного безразличия и апатии!
И тут ее буквально прорвало, накрыло и унесло в такие дремучие дали! Бессмысленность незамедлительно предъявленных в мой адрес неисчислимых претензий плотно граничит с чистым, незамутненным абсурдом. А полностью надуманная, нелепая, доказательная база – с неприкрытым, циничным фарсом, никакой логики! Если опустить многочисленные, животрепещущие подробности, скучное перечисление всех страшных бед и библейских катастроф, вмененных мне, вся квинтэссенция обвинения сводится к четырем основным постулатам: «я тебя никогда не любила, я тебя люто ненавижу, ты меня бросил в беде, я тебя никогда не прощу». И вообще, оказывается, в трагичной смерти ее отца виноват тоже я! Очешуеть просто! Робко предъявленные, заранее собранные и тщательно подготовленные оправдательные материалы и алиби были сходу отметены, незамедлительно признаны ложными и публично объявлены фиктивными. С горем пополам пройдя острую стадию общего отрицания, незамедлительно низвергаемся в пучины избирательного вытеснения, частичного замещения и наглого подлога. В итоге имеем дополнительное промежуточное обвинение в попытке геноцида и умышленном нанесении обширного физического и морального вреда непосредственно ей. Видимо, ее «незапланированный» апгрейд на строго засекреченных космических верфях Уснувшего Леса мне тоже прямиком в дебет с кредитом зачислили, только сообщить об этом позабыли. М-дя, все-таки права, наверное, народная мудрость: самые красивые девчонки на всю голову простреленные и неадекватные. Их же еще в школе, из острого чувства глубокой симпатии, мальчишки частенько по башке портфелями поколачивают, внимание к себе так привлекают, и чувства неумело выражают.
Эх, тяжелый случай! Хорошо хоть и у нее ИМП на пару с УЗО благополучно порушились и окончательно переклинились, причем от ее же собственного полиморфного вируса, вырвавшегося из-под контроля. Иначе мы от горемычной Японии камня на камне не оставили бы в пылу борьбы за непреложную истину. Кстати о вине, давно уже пора торжественно распить «ритуальную» бутыль мира. Данная, весьма своевременная идея неожиданно находит полную и безоговорочную поддержку со стороны обвинения. На некоторое время мне удается даже перехватить инициативу, и помочь сервировать круглый столик в маленькой, но уютной гостиной. Дальше вроде бы мы с новыми силами продолжили неконструктивный спор, что называется, колючками наружу, но «Сангрия» быстро закончилась, я предложил сгонять быстренько, а запротестовавшая Мисато тут же приволокла с кухни то, что было. Ну, а там совсем уже кромешный мрак наступил. Эх, чувствую, с темным пивом сакэ мешать не стоило! А коньяк вообще был лишним, хорошо я его вообще пить не стал.
Проснувшись поздним утром от нехорошего предчувствия, без особого удивления застаю, мающуюся после вчерашнего головой, Мисато, стоящей на четвереньках и довольно целенаправленно шарящей под кроватью. И когда только мы успели в спальню перебраться? Ее аппетитную подтянутую попу в черных стрингах едва прикрывает наилегкомысленнейшая, полупрозрачная ночнушка от «Агента Провокатора», насыщенного, красного цвета. Мрачная девушка сосредоточенно хмурится, совершенно отчетливо поскрипывая зубами, и наконец-то достает на свет божий фамильную катану в простых, темно-коричневых ножнах. Ну, типа, большое спасибо, что во сне не зарезала! Вовремя проснулся, ничего не скажешь. Мисато, не сводя с меня жгучего красноречивого взгляда, с некоторым трудом выпрямляется и нетвердым шагом отступает к стене.
– Не смотри ты так, голову еще пока рано откусывать, – осторожно шучу я, – вчера у нас ничего не было.
– Точно? – с явным облегчением прислонившись к комоду, Мисато подозрительно взирает на меня. – Никакого секса? Уверен?!
– Клянусь! – на всякий случай еще раз прогнав контрольные данные видеорегистратора, заверяю бойкую девицу. – Я, конечно, хотел, но ты такая вся уставшая была, а еще сказала, что у тебя потолок кружится, и стены колышутся. В общем, решили в другой раз как-нибудь…
– Хм, вот как, значит… – хорошо, я прямо в джинсах спал, но если она мне не поверила, случится нечто ужасное, – и что же я еще тебе сказала?
– Да так, ерунду всякую… – уклончиво отвечаю я, садясь на постели.
– Какую именно?
– Ну, что ты решительно не понимаешь, почему не можешь в меня заново влюбиться, – нехотя говорю я, медленно подходя к слегка напрягшейся девушке, – и еще что-то в таком же духе…
– А тебя что, это нисколько не волнует? – дрогнувший голос наводит на разные мысли.
– Я в это просто не верю…
– Что?! – в порыве страсти несчастная катана отлетает в сторону, и, обиженно звенькнув, закатывается обратно под кровать. – Объясни!
– Я не верю в то, что ты меня не любишь! – решительно объявляю я, – И все? – выражение черных глаз решительно не идентифицируется.
– Я тебя люблю!
– У тебя хороший вкус!
– Я сейчас серьезно! – попытка поцеловать девушку заканчивается полной неудачей, сидя на полу, потираю багряный напечаток на пол-щеки от могучей плюхи.
– Я тоже вполне серьезно! – решительно объявляет Мисато. – Пока я, как следует, не разберусь в своих чувствах – никаких поцелуев, уяснил?
– Более чем.
Вот, блин, и поговорили, называется. Совершенно безжалостная девица хладнокровно берет нелимитированный таймаут на неторопливые раздумья, и бесцеремонно выставляет меня за дверь. В принципе, я ее понимаю и даже совсем не осуждаю. Даже у солнышка иногда бывают затмения. Хоть и думал я, что все пройдет намного хуже, но все равно настроение на нуле. Ужасно грустно, а так хотелось простого человеческого счастья. Ладно, столько ждал, еще немного потерплю, авось все-таки образумится моя ненаглядная Фам-Фаталь. Тогдась действительно все будет очень хорошо, да чего уж там, все будет просто очень даже супер!