Параллельные дневники Виталика Туманова
Шрифт:
– Ну что, с прибытием! Битцевский парк, конечная, – браво рапортую я. – Забираем багаж, освобождаем вагоны! Чаевые приветствуются!
– Ур-ра, мы дома! Наконец-то! – на все голоса вдохновенно ликует публика.
– Виталька, а метро далеко отсюда? – поправляя меховушки, вопрошает воодушевленная англичанка.
– Не-а, тут буквально рядом, всего пара остановки на автобусе.
– Понятно, а если обратно добираться, то тогда сколько? – неизвестно с какой целью интересуется, все еще слегка пришибленная столь незабываемыми впечатлениями, Наташка, может, чего контрабандного припрятала в кустах, вернуться планирует, но проверять лень.
– Тоже две. У нас же, вроде как, изотропное пространство…
– Ой, посмотрите, а у меня мобильник заработал! – радостно сообщает Новикова, неожиданно быстро переставшая кручиниться по безвременной разлуке со своим кудрявым кузнецом.
Тут народ дружно достает и включает все свои бережно сохраненные трубки, и меньше чем через минуту понеслось. Бурные слезы
Тепло, даже излишне трогательно, распрощавшись с образумившимися одногруппниками и засмущавшейся лояльной Жанкой (только Наташка по инерции продолжает слегка вредничать), слаженно разбегаемся каждый по своим личным делам. От контрольной точки выхода мне домой минут десять-пятнадцать пехом топать, и это, если никуда не торопиться. Лениво бреду по укутанному пушистой белой шубкой, знакомому с самого детства парку. Надо же, оказывается, соскучиться успел. Кстати, на календаре нынче двадцать девятое декабря, Новый год на носу! Фактически, самый любимый семейный праздник! Как это здорово: после долгих, захватывающих странствий, вернуться в отчий дом! И хоть мои родители меня не теряли вовсе, да и созванивались мы достаточно регулярно, но все равно давненько не виделись! Вот передохну недельку-другую, и сразу дуну в японскую Осаку, по последним агентурным сведениям дражайшая Мисато домой вернулась, стоит навестить подружку мою гремучую, и решительно расставить все точки над заглавной буквой «Ё». Во что бы то ни стало и непременно! Заодно «Око Бури» заглушим толком, фонит оно, конечно, не очень, но порядок есть порядок, надо исправить.
Дома царит веселая предпраздничная суета. Родители только что вернулись из фуражирной поездки по окрестным рынкам и иным гипермаркетам, моему возвращению очень обрадовались, мамаша так вообще сразу припахала по хозяйству. Между делом, прибираясь в своей комнате, узнаю свежие новости и последние сплетни. У меня, оказывается, племянница родилась! Здорово, теперь я настоящий дядюшка! Назвали Анютой, жалко, я крестины умудрился пропустить. Про разбушевавшиеся пространственные прорывы сейчас не рассуждает разве что только ленивый и немой олигофрен, и то, никто не может гарантировать, что подобный природный нонсенс внутри себя мысленно не обсуждает данные волнительные, тематические тенденции. Маманя теперь все на меня так странно посматривает, но сам я не спешу заводить душещипательные разговоры на давно закрытую тему, и она тоже пока не решается. Папаня воодушевленно повествует насчет грядущего полномасштабного внедрения новейших биотахионных технологий, и о уже начавшемся строительстве сразу трех современных энергостанций под Москвой, Питером и в Новосибирске. Эти станции будут оснащены принципиально совершенно новыми реакторами, в разработке которых, между прочим, я принимал непосредственное участие. Оказывается, даже запланировано со временем перевести на данные высокоэффективные и безопасные технологии буквально все наши АЭС. Вот он, неумолимый научный прогресс, что называется, в действии, ох не зря я столько драгоценного времени на физмате угробил! Братья Электроники в процессе семейного общения аж трижды названивали, но поговорить толком не получилось, решили отложить до вечера. Мать сообщила, что недавно Светка тоже пару раз звонила, очень хотела встретиться, но что-то мне пока совсем не хочется ее видеть.
Долгожданные праздники и сопутствующие затяжные выходные пролетают весьма плодотворно и совершенно незаметно. Вволю наобщавшись со своими старыми друзьями-товарищами и хорошенько накатавшись на лыжах, коньках и вообще на чем только возможно покататься зимой, включая метро, троллейбусы и иной крупно-гужевой транспорт, с легкой грустью отмечаю печальную тенденцию к неосознанному, но явному оттягиванию и даже прямому избеганию сложного момента встречи со своей любимой, но такой непростой, Мисато-тян. Безжалостно, в корне задавив все подобные малодушные порывы естества смятенного, немедленно начинаю плотно заниматься длительным оформлением японской туристической визы, покупкой билетов на исключительно и только лишь прямой регулярный рейс Москва – Токио, но непременно с открытой датой вылета. Вообще-то можно и напрямую, сразу в Осаку, двинуть. Только что-то мне подсказывает: с «Оком Бури», затопленным в пучине вод Токийского залива, следует разобраться до судьбоносной встречи с любимой девушкой. Мало ли как грядущие переговоры сложатся, может, совсем не до поврежденных, древних артефактов будет. С некоторым сожалением осознав, что дальше уже откладывать поездку в страну восходящего солнца просто нелепо и даже бессмысленно, скрепя сердце, этим же вечером отправляюсь в мое горячо любимое «Шереметьево». Не пропадать же купленным билетам, да и за долгий девятичасовой перелет, надеюсь, смогу хоть как-то подготовиться
Перелет проходит штатно, без эксцессов и задержек. Когда столичный город Токио появился, наконец, в иллюминаторе, у меня аж в «зобу дыханье сперло», главным образом от его сумасшедших размеров. Теперь вполне заезженное слово «мегаполис» для меня лично, несмотря на московскую прописку, обрело и раскрыло свой истинный смысл, причудливо заиграло новыми яркими красками. Кажется, что там, далеко внизу, под брюхом самолета, расплескалось невообразимое, безбрежное море различных домиков, зданий, башенно-подобных небоскребов и прочих строений, одно сплошное лоскутное одеяло с высокотехнологичной начинкой разветвленных транспортных узлов, административно-деловых и торговых районов, включая знаменитый Синдзюку.
Международный аэропорт «Нарита» сходу поражает слегка утомленное уже воображение, главным образом невероятной скоростью, с которой тут решаются буквально все вопросы и сопутствующие процедуры по выходу в город, а не какими-то «жалкими», всего лишь воистину циклопическими размерами и великим сонмом разнообразных японцев да прочих иноземцев с иностранцами. Громоздкого багажа у меня с собой никакого нет, кроме рюкзачка в ручной клади, но и багаж здесь выдают очень быстро, чтоб не сказать, стремительно. Далее суровый японский пограничник бдительно снимает с меня отпечатки всех пальцев, хорошо хоть только на руках. Автоматическая камера ловко делает несколько снимков моей, ошалевшей от перелета и увиденного, «рожи лица», затем к визе в загранпаспорте прикрепляют клочок билета и какую-то замысловатую наклейку, и отпускают на волю, мол, иди уже с миром, не мозоль глаза. Впрочем, дежурное «добро пожаловать в Японию» звучит вполне вежливо и достаточно убедительно, не придерешься, блин!
Следует отметить: в Токио нынче гораздо теплее, чем в Москве, даже снега нет. Аэропорт прибытия удобно расположен на самом берегу искомого Токийского залива. На регулярном, зато беспилотном, монорельсовом вагончике «Нарита – экспресс» покидаю здание второго терминала. Вообще, вид из панорамных окон открывается весьма занятный, аэропорт действительно немыслимо огромен. Несметная масса разнообразной техники, невообразимо запутанные, многоуровневые дорожно-транспортные развязки, с нередкими перепадами по высоте в три – четыре этажа, – непередаваемый индустриальный колорит. С остальными районами города, да и всей страны в целом, его соединяет великое множество различных автобусов, поездов, метро и прочая, не говоря уже о вездесущем такси. Вообще, громадный, но очень продуманный и тщательно структурированный транспортный централ, ничего не скажешь. Между делом отправляюсь побродить по верхнему этажу главного здания аэропорта. Весь забитый разнообразным народом, яркими рекламными вывесками и огромной кучей разнообразных магазинчиков, кафешек и ресторанчиков, впечатление производит самое незабываемое, чтоб не сказать неизгладимое.
Несмотря на внушительную дистанцию, совокупную глубину залегания бренных обломков земной переходной станции, устойчивый защищенный канал связи с главным компьютером ЦУПа удается установить практически мгновенно. Царящий хаос в недрах электронно-вычислительного массива просто возмущает до глубины души! Даже безалаберные китайцы не смогли бы учинить большего разгрома! Ну, азиаты! Все основные цепи и магистрали повреждены, либо обесточены, головной компьютер вообще изъят целиком и, видимо, безвозвратно утрачен. Поразмыслив немного на отвлеченные риторические темы, вынужденно глушу все, не единожды сдублированные, основные модули управления ЦУПа, автономный реактор перевожу в режим глубокой консервации и блокирую всякий доступ к нему. Бедным японцам только второй Фукусимы [7] не хватало. Это последний штрих в глобальной модернизации всей транспортной сети переходных станций, оставленной нам в наследство недалекими Предтечами. Ну что ж, теперь осталось только быстренько забороть главную проблему и основную первопричину вселенского катаклизма – восстановить прародину ватанов. Ну и с подружкой замириться тоже неплохо было бы.
7
Речь идет о крупной радиационной аварии на АЭС Фукусима-1, произошедшей в 2011 году (прим. автора)
Пора уже ехать к Мисато в гости. Разузнав подходящий маршрут всего с одной пересадкой, решительно выдвигаюсь по указанному конспиративному адресу. Вся дорога занимает пару-тройку часов от силы, и это включая стыковочную пересадку на таком большом и таком центральном вокзале Токио. Современные поезда на магнитном ходу курсируют регулярно, с показательной точностью, и впечатляют своей технологической продвинутостью. Ничего, скоро Россия не только догонит, но легко «сделает» любую Японию. Биотахионная технология – это настоящая бомба, многим ноги отдавит, если отскочить не успеют! Пока стремительно и практически бесшумно мчимся на дозвуковых скоростях, любуюсь быстро меняющимся пейзажем. Но уже ближе к точке назначения в сектор обзора плавно вплывает славный город Осака, который очень долго и ни в какую не желает заканчиваться, вплоть до полной остановки состава. Блин, не город, а муравейник какой-то, особо гигантского масштаба и урбанистического пошива.