Параллельные
Шрифт:
Из-за мыслей я пропустила какую-то фразу и острый момент, потому на несколько секунд остолбенела. Остановились на красном, Александр резко отстегнул ремень безопасности и подался ко мне. Замер на таком расстоянии, что мы буквально касались друг друга носами. У каждого есть личная граница, нарушение которой мы чувствуем всей кожей, и это было именно оно – кошмарное, наглое вторжение в личное пространство, которое не проигнорируешь. Мои глаза распахнулись в два блюда, а мысли сначала замерли, а потом начали судорожно искать объяснение – и все они, клянусь, противоречили условиям договора, который я недавно
– Что вы делаете? – вслух я немного изменила формулировку, а прозвучало даже тише, чем моя последняя мысль.
– Я спрашиваю – сильно пахнет перегаром? Может, мне каких-то мятных конфет купить?
Немного пахло, но не до отвращения, а его терпкий одеколон даже перебивал запах. Да и вид не особо помятый, честно говоря. Скорее всего, на банкете он не так уж и много выпил. Отодвинула его рукой и выдала:
– Воняет, что глаза слезятся.
– Тогда еще в один магазин заскочим, – он легко принял мой вариант и вернулся на место.
Я нервно сглотнула. Понятно, что он ничего такого в виду не имел, это просто я недогнала, но… Вот это самое нарушение границы я почувствовала так сильно, что еще некоторое время руки подрагивали. Если он со всеми работниками себя так ведет, то я готова присоединиться к осторожности Егора Михайловича.
Глава 6. Ксан: Алё, личные границы!
Она смутилась! Раздери меня на части, но Кристина на несколько секунд вылетела из колеи от моего приближения. И если до того я на полном серьезе даже не думал об этом, то сразу после порадовался, что сделал. Бывают же еще такие – кристаллизованный наивняк. Ей как будто за миг жарко стало. Или мне стало – мы на подкорке сознания улавливаем физиологические реакции других людей и иногда их отражаем эхом. Прикольно. Но больше повторять не буду – она такая класснющая, что я реально расстроюсь, если девочка уволится только из-за того, что случайно влюбилась.
Матвей, всегда веселый, даже в такую рань, сев в машину, долго ее разглядывал, а потом выдал:
– Приятно видеть тебя в команде, Кристина, надеюсь, у тебя психика устойчивая, – он дождался, пока она на эту сомнительную надежду ответит поворотом и широкой улыбкой, и легкомысленно продолжил: – Ух ты, какая хорошенькая! Теперь хоть понятно, откуда интерес и сложные стратегии по завоеванию. Это реально совсем не то, что одинаковые лица с силиконовыми губами. Да, Саш?
– Кто хорошенький? – успел отреагировать я, пока меня в чем-то не заподозрили.
– Какой еще интерес? – одновременно со мной спросила Кристина.
И, поскольку басист ответил смешком, просто переглянулись и пожали плечами. Да нет, я, разумеется, не считал Кристину всерьез страшилой, ее уродиной даже на самый предвзятый вкус никто бы не назвал, но повторял это упорно – усыпляя бдительность Егора Михайловича, а заодно и ее собственную. Да и зачем будить лихо, пока тихо?
– Я говорю, что за Ларисой заезжать не будем, они с Анькой уже в студии, – продолжил Матвей как ни в чем не бывало. – Сегодня минус добьем, Борис новую аранжировку притащит…
И все, закрутился новый день, почти ничем
Следующая неделя получилась настоящими каникулами: только студийная работа, репетиции и пара обедов с нужными людьми. В итоге я отъелся, выспался, а потом и отметил, что Кристину за это время не вызывали ни разу, не было необходимости. Я, в отличие от шефа, не параноик, потому исключительно ради смеха придумывал варианты, в которых Кристина уже распродала личную информацию обо мне и укатила на Мальдивы. Потому и позвонил – не поверив собственной фантазии, а чтобы хоть какая-то рабочая атмосфера поддерживалась.
– Добрый вечер, Александр! – она приняла вызов после первого же гудка. – Куда подъехать?
Ишь, она там в любую секунду готова, оказывается. Неужто целую неделю так над телефоном и зависала? Ответственная.
– Никуда, – успокоил я. – Отбой, сержант. Я как раз спать собираюсь.
– В восемь вечера? – зачем-то переспросила Кристина, хотя это было не ее дело.
– Я сплю в любой момент, когда могу спать. Отсыпаюсь за каждый час, когда спать не могу, – зачем-то ответил я, как будто это было ее дело.
– Понятно. Тогда вы звоните по поводу завтра или другого дня?
– Представления не имею, что будет завтра. Поэтому вам так много и платят – за неугадываемый график.
Она помолчала несколько секунд, а потом набралась наглости спросить:
– Тогда зачем вы звоните?
Прозвучало в точности как «Какого фига вы изволите меня беспокоить, раз вам ни черта не нужно?» Я почти оценил, а вслух отчитал:
– Так удивляюсь вашей безалаберности, Кристина! Вы сами за неделю не удосужились даже поинтересоваться, жив ли я вообще. Я такой преданности работе еще ни разу не видел.
Она усмехнулась:
– Так мне оклад платят, независимый от вызовов. Так что мне в некотором роде безразлично, живы вы там или не очень.
С ума сошла! Она просто сошла с ума, раз позволяет себе такой юморок. Но тут же, одумавшись, добавила спешно:
– Шучу, конечно, Александр, просто не подумала, что должна сама вызывать – наоборот, побоялась бы отвлекать от дел. Как часто мне отмечаться, раз в три дня будет нормально?
– Нет, раз в три дня будет ненормально, – ответил я и нажал кнопку отмены. Пусть она теперь в телефон пялится и соображает, кто из нас больший неадекват и что я вообще имел в виду.
Потоптался немного, попытался улечься, но сорвался с места. Вызвал такси, не забыв нацепить и маску, и черные очки – в них я в ночное время как раз полным неадекватом и выгляжу. Но душа требовала любого продолжения – например, показать хамке, что в хамстве она мне не соперница.
В 22.30 я стоял перед знакомой дверью и с наслаждением давил на дверной звонок – звук даже меня снаружи раздражал, а внутри квартиры не должен был дать шанса на спокойствие. Гоша подлетел открывать с яростью: