Параллельный фарватер. Книга 1. Отклонение от курса

Лютаев Глеб

Кроме того, мало было ему дневной работы, ночных клубов, драк и прочего, так опять эти кошмары доставали, делая неспокойным и без того короткий сон.

Да дело было даже не в недостатке сна. Бывало, и раньше приходилось спать по два, три часа в сутки, для военных – дело обычное. Просто сегодня утром не удалось выпить кофе. Ни глоточка. Для Кравцова это было схоже с пыткой. Голова раскалывалась от пониженного давления, виски при перетаскивании имущества и ящиков начинали пульсировать тупой болью. С каждой новой минутой Кравцов становился всё раздражительней.

Иногда он даже начинал понимать курильщиков. Сам он не страдал этой вредной

привычкой, с алкоголем тоже проблем не было. Но кофе – это его зависимость. Без двух с половиной ложек обычного растворимого порошка, залитого кипятком, любой день шёл насмарку, и Кравцов всячески пытался не допускать этого. Вот только сегодня не вышло. Утром пришлось пропустить не только завтрак, но и на чашку крепкого кофе времени не хватило.

Сейчас старший сержант был вынужден стоять в строю и стойко переносить все тяготы и лишения военной службы, связанные с недостатком кофеина в организме.

– СТАНОВИСЬ! РАВНЯЙСЬ! Отставить… РАВНЯЙСЬ! СМИРНО! Равнение на СЕРЕДИНУ! – Умаров развернулся лицом к комбату и отчеканил три строевых шага, после чего начал громко докладывать: – Товарищ подполковник, группа антитеррористической деятельности по случаю проведения строевого смотра перед убытием на боевую службу построена. Командир группы – старший лейтенант Умаров.

Умаров на службе был примером офицерской выправки. Стройный, подтянутый, в аккуратно выглаженной форме и тщательно начищенных берцах, он всегда был готов не только к встрече начальства, но и к решению других, не менее важных служебных вопросов. На этот раз профессиональные навыки его не подвели: уверенно скомандовал, уверенно доложил и так же уверенно отошёл в сторону, освободив комбату место для приветствия. Выглядело всё как в бесчисленных советских фильмах о Великой Отечественной войне.

– Вольно! – спокойно скомандовал комбат.

– Вольно! – дублировал Умаров.

– Ну что, Серёга, готовы?

– Так точно, товарищ подполковник. Группа в полном составе, оружие, боеприпасы и экипировка в наличии.

– А личные вещи?

– Часть уложили в ящики под имущество, часть в своих рюкзаках.

– Хорошо.

Комбат, как всегда, был в непринуждённом расположении духа. В обращении с офицерами, как, впрочем, и с сержантами, он редко прибегал к воинским званиям. Гораздо чаще к фамилиям и именам. Конечно, в случае необходимости он мог мгновенно перейти к разговору «по уставу», что неоднократно доказывал на совещаниях командиров. Подчинённые знали его нрав и старались избегать такого внимания.

Подполковник Ткаченко, или как его все называли, «Ткач», был офицером старой закалки. За свою карьеру он успел послужить во многих частях и различных подразделениях на Северном Кавказе. Его нелёгкий путь пролегал от курсанта Новосибирского Высшего военного командного училища до командира отдельного батальона морской пехоты.

Ещё будучи совсем молодым лейтенантом, Ткаченко выдержал суровое испытание второй чеченской кампанией, затем принимал участие в грузино-осетинском конфликте в 2008 году. Наградой за заслуги ему послужили два «скромных» ордена Мужества и назначение на ответственную должность в бригаде морской пехоты.

В части Ткаченко пользовался заслуженным авторитетом. Как офицеры, так и матросы знали его и уважали. Ему не было нужды лишний раз на кого-то повышать голос или отдавать указания дважды. Он определил Умарову день, время и место проведения строевого смотра. И, конечно, сделано было всё своевременно, несмотря на очень сжатые сроки, установленные внезапно присланной директивой.

Сейчас комбат поверхностно просматривал документацию, имущество и личный состав группы антитеррора. Он не собирался углубляться в детали, вполне доверяя Умарову, ведь, несмотря на некоторые личностные недостатки за пределами части, в деле военной службы старший лейтенант зарекомендовал себя с положительной стороны. Осмотрев всё, Ткаченко подошёл к личному составу. Перед ним стояли пять сержантов и один матрос. Все были военнослужащими по контракту с различными сроками службы. Выбора особо не было, поэтому пришлось назначать тех, кто не был задействован на других задачах. Если бы Ткаченко мог, вместо некоторых он бы назначил других людей, поэтому сейчас он хотел убедиться, что все готовы к длительной командировке.

Когда комбат встал напротив Кравцова, старший сержант не замедлил представиться:

– Товарищ подполковник, заместитель командира группы антитеррора старший сержант Кравцов. Жалоб, заявлений и предложений не имею.

Ткаченко протянул руку, и они обменялись крепкими рукопожатиями.

– Как дела, Кравцов? Готов?

– Так точно.

– А друзья твои? – Он кивнул в сторону, указывая на остальных контрактников.

– Тоже. Думаю, проблем не будет. – Вот только друзьями он их назвать не мог, скорее товарищами по службе. Никого, кроме Поршнева. Комбату об этом говорить, конечно, не следовало.

– Я тоже на это надеюсь. Смотри, Данила, с тебя спрошу не меньше, чем с командира.

– Есть, товарищ подполковник. Я понял. – На лице у Кравцова появилась слегка видимая улыбка, и в глазах комбата он тоже уловил что-то подобное.

Пройдя дальше, Ткаченко поздоровался с каждым членом группы, после чего принялся осматривать имущество.

После развала девяностых, с началом двухтысячных и приходом к власти Путина Военно-морской флот России стал постепенно наращивать свои силы и возвращать утерянное влияние в Мировом океане. Корабли Российского флота выполняли задачи не только в морях, омывающих берега самой большой страны планеты, но и в нейтральных водах Средиземного моря, Индийского, Атлантического и Тихого океанов. Каждое судно, выполняющее подобного рода задачи, охранялось небольшими группами морских пехотинцев. И не имело значения, был ли то боевой корабль или небольшое судно обеспечения.

– Сергей Сергеевич, а куда вам столько гранат? – спросил Ткаченко у Умарова, осматривая ящики.

– Каких именно, товарищ подполковник? – Умаров удивился вопросу комбата.

– ПГ-7.

– Не могу знать. РАВисты так насчитали и накладные выписали. Обычно два или три ящика давали, а здесь целых восемь. Может, связано с тем, что в опасные воды идём. Нам и других гранат много дали, пять ящиков РГД-5 и три Ф-1.

– Хм… Странно… По-моему, это многовато. Можно половину Африки разнести. – Комбат улыбался, смотря на Умарова.

– Так точно, – смутился офицер. – Ну… Наша задача – всю текучку по возможности отстрелять, а НЗ сохранить и вернуть обратно в целости и сохранности.

– Да, вот именно. Ты там поаккуратнее. – Ткач серьёзно посмотрел Умарову в глаза, что являлось признаком доверия с его стороны. – Лишний раз тоже не стреляйте. Раздаточно-сдаточные ведомости не забыл?

– Нет. Они здесь. – Он быстро перелистал свою папку и нашёл файл с ведомостями. Ткаченко окинул их взглядом и убедился, что на них стоят регистрационные печати.