Паранойя: Маскарад
Шрифт:
М. не служил в армии, не зарегистрирован в соц. Сетях и, скорее всего, имеет поддельные документы удостоверяющие личность.
Ниже вы можете увидеть фотографию подозреваемого, если вы увидите его, ни в коем случае не пытайтесь остановить, – этот человек крайне опасен и вооружён.
Сразу же обратитесь в полицию или по телефонам – +212 38800008 и +212 38800067
Учитывая количество жертв, в убийстве которых он подозревается, и жестокость, с которой он совершал преступления, – нам остаётся лишь молиться о том, что детектив Ковач ещё жив, и что полиция остановит М. в ближайшее время.
( Комментарий редактора – Джеймс, твою мать, статья дерьмо, но времени
Глава 3.
Еc-Еa-Eb…
– Джентльмены, просьба занять места за столами.
Шеф вышел к стене, на которой обычно проектор рисовал нам фотографии с места преступления. Сейчас стена оставалась белой. Гордость участка, – обновлённый в прошлом году брифинг-рум, был переполнен синими воротничками. Многим не хватило места, и они стояли у входа, как опоздавшие на лекцию студенты. Тишину разрежали шорканье, покашливанье, и скрип маркеров, и я чувствовал себя на сходке анонимных алкоголиков.
– Итак… – Шеф расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и стал за небольшой трибуной для выступлений. – Вы уже могли заметить, что сегодня в участке пополнение. Эти люди, – он обвел рукой аудиторию слева от себя, – детективы из других участков, на территории которых были совершены убийства.
Как они успели нагнать за утро всю эту заспанную толпу, оставалось для меня загадкой.
– Они будут помогать нам в работе над делом, и надеюсь, проблем при сотрудничестве у вас не возникнет, ведь мы собрали лучших из лучших. – Шеф сделал небольшую паузу, строго обводя зал взглядом. – Надеюсь, всем присутствующим понятна серьезность ситуации. Работать будем сообща, к делу приобщены только те, кто находится в этой комнате. Информация о деле никаким образом не должна просочиться за пределы участка. Конечно, дело получит огласку, однако у журналистов нет информации о количестве жертв и способе убийства. Так что, – никаких интервью не даёте, ничего нигде не разглашаете, тем более дома. Самое последнее, что нам нужно сейчас, – публичная огласка и парни из бюро, которые слетятся сюда как мухи на дерьмо.
Шеф выдохнул, отпил из своей шефской кружки и, уже спокойнее, продолжил:
– Итак, на данный момент у нас семь жертв, все убиты схожим образом – ударом в грудь острым предметом. У шестерых срезана кожа с лицевой части черепа, и пришита к голове обратной стороной. Все жертвы найдены в разных частях города и по результатам предварительного изучения, никак друг с другом связаны не были, и не контактировали. Также, опираясь на отчеты коронеров, – как минимум четверо были убиты примерно в одно и то же время, между тремя и четырьмя часов утра. Как вы уже догадались, это означает, что преступления были совершены не одним человеком, но группой лиц. Стоит заметить, что действия, проведенные с жертвами, походят на ритуал. Теперь внимание на проектор.
На стене появилось изображение карты города, с красными точками на тех улицах в различных районах.
– Эти отметки – места, где были обнаружены тела. – Продолжал Шеф. – На данный момент, мы формируем группы патрульных, которые будут прочесывать город. Фокусируемся на старых и заброшенных домах, как показала практика, жертв чаще всего находили в подобных местах. Ещё вы могли заметить, что в центре города тел, подходящих по профилю, обнаружено не было. Убийцы фокусировались на старых районах и кварталах на окраине. На этих территориях тела могут не найти очень долго, поэтому нужно быть готовыми, что их будет больше. Как я уже упоминал, все убийства были совершены
– Да, сэр. Но, как же этой группе удалось выкрасть семерых человек без огласки? Не было ли скачка пропавших на этой неделе?
– Нет, не было, и это не может не тревожить. Дело осложняется тем, что тела троих погибших были найдены дома, в собственных квартирах, то есть их не похищали. Приоритет на тех, чье тело было обнаружено не дома, – нужно выяснить, где их схватили, когда и как. Здесь мы хотя бы можем восстановить цепочку событий и понять мотив преступников по выбору жертвы.
– Что общего между жертвами? – Раздался голос с задних рядов. – Хоть что должно быть.
– Личности троих ещё до сих пор не установлены. – Ответил Шеф. – Но уже сейчас можно сказать, что среди них нет стариков и детей. Все жертвы возрастом от 24 до 38 лет, четверо белых, трое цветных. Четверо мужчин и три женщины. Без явных дефектов, все среднего телосложения и роста.
Среди них не было толстяков, калек и нездоровых. Очень похоже на жертвоприношение.
– Да, Энтони, у тебя вопрос?
Пока я пьяным взглядом изучал столь интересные узоры столешницы, мой приятель решил выделиться.
– Да, сэр. – Тони опустил руку. – На других местах преступления не находили изображения, похожего на то, что обнаружил Влад?
– Насколько я знаю, нет. Никаких рисунков найдено не было. – Ответил Шеф. – Более подробную информацию вы получите на брифинге от лейтенанта Бара, чуть позже. Мне осталось лишь проинформировать всех присутствующих, что во главе расследования я решил поставить именно его. Прошу по всем вопросам консультироваться с ним и информировать его как старшего офицера о любых продвижениях. Теперь же, прошу вас лейтенант, излагайте по делу.
Альберт Робин Бар. Говнюк, которого перевели к нам чуть меньше полугода назад из 23-го участка с кучей рекомендаций за отличную службу. За то время, как он начал работать в нашем участке, я с ним и не разговаривал нормально ни разу. Обычно я отчитывался напрямую перед шефом, а Альберту отсылал отчеты о уже закрытом деле. Для меня он был тем типом, который молча принимал бумажки, кивал при встрече и неловко топтался в очереди в буфете. Он был очень высоким, худым и напыщенным, имел болезненный вид, и он мне не нравился.
Я чувствовал себя привычно плохо, поэтому брифинг почти и не слушал. Настроение у меня и так было поганое, вчерашняя дружба с Джеком сегодня вылилась в головную боль и привычные приступы тошноты, перед глазами плясали огоньки разных размеров и цветов. Нормальной свежести мыслей мне ждать не приходилось, надежда была только на кофе.
Ничего интересного на этом брифинге всё равно не было, ведь никто ничего не знал. Непонимание ситуации смущало людей, поэтому они и переливали дерьмо из одного горшка в другой, чтобы хоть как-то занять руки. Выдвигались теории, перемалывались факты, перемешивались идеи. Я молчал всё заседание, барабаня пальцами по столу, и старался вспомнить, чем закончилась серия убогого ночного процедурала.