Парашют-убийца
Шрифт:
Внезапно из-за скал справа послышались какие-то странные хлопки. Первоначально многие из присутствующих даже не обратили на эти звуки особого внимания, занятые созерцанием столь важного прыжка, однако несколько охранников команданте упали на землю. Еще один схватился за плечо, с удивлением увидев на руке кровь. Выстрелы продолжались, все усиливаясь.
– Тревога! – раздались крики.
Выстрел хлопнул совсем рядом, сбив кепку с головы инженера. Завязалась беспорядочная перестрелка. Короткие автоматные очереди перемежались с длинными пулеметными.
Стоявший рядом с Лаурой штатский обернулся и хотел что-то крикнуть, но не успел. Он ограничился только хрипом – несколько пуль пробили ему грудь. Его коллега, растерявшись, заметался из стороны в сторону, совершенно потеряв способность трезво мыслить. Впрочем, это ему мало помогло – разрывная пуля, попав в голову, изуродовала его до неузнаваемости.
Рядом с капитаном Маурильо разорвалась граната. От грохота заложило уши. Откуда-то начал бить пулемет. Охранники вертелись, поскольку стреляли и слева, и справа, и сзади. Оказавшись в западне, люди президента прятались за камнями кто куда и теперь палили без разбора во все стороны, чтобы убить хоть кого-нибудь. Начался настоящий ад. Капитан бросился влево и побежал зигзагами, затем пополз к укрытию.
Пушкарев споткнулся о тело охранника. Только что рассказывавший анекдот парень лежал с широко раскрытыми глазами, глядя в небо. Несколько пуль попало ему в спину, а на лице осталась улыбка.
– Да что же это такое? – пробормотал инженер, отступая назад и тут же наткнулся на следующего. У того на груди расплылось огромное пятно крови.
Застигнутые врасплох, люди метались по плато, не понимая, что же происходит.
– Смотрите! – воскликнул один из охранников, указывая вправо.
Из-за скал, стеной разрезавших плато, появлялись фигуры в камуфляже. Перебежками, ведя огонь, банда Мендозы наступала на сгрудившихся в панике людей.
Глава 15
Мощные винты воздушной машины, стрекоча, подымали ее выше и выше. Фигурки на плато становились все меньше, постепенно превращаясь в едва заметные точки. Приближался, как говорится, момент истины. Это время Батяня всегда любил – когда у тебя есть несколько минут до прыжка. Когда уходят все лишние мысли, оставляет разная суета и ты становишься готовым на все сто к встрече с небом.
Сидевший рядом команданте подвинулся ближе к Лаврову.
– Так что, не ожидал, майор, такого поворота событий? – прокричал он, продолжая тему. – А я решил, что тебе одному скучно будет. Да и к тому же вооружение, которое сегодня будет испытываться, предназначено для Венесуэлы, для моей страны. А я – президент, народ выбрал главой государства именно меня. Так что сам подумай: кому, как не мне, и разбираться в возникшем вопросе?
Вопрос был поставлен оригинально, и звучало все логично, хотя вряд ли кто-то из глав государств мыслит таким образом. Видимо, сам воздух Венесуэлы делает ее людей несколько другими…
Похоже, сам президент
– Вряд ли ты, майор, где-то еще такое увидишь, – продолжал гарант конституции, – чтобы президент сам испытывал новый парашют. Это тебе не какие-то там Штаты, где руководитель и дверь сам открыть не в состоянии. Здесь у нас по-другому.
Батяня мысленно согласился. На самом деле, чтобы президент прыгал с ним в паре, да еще подвергая свою жизнь опасности, такого, пожалуй, не забудешь никогда. Конечно, в богатой биографии майора Лаврова бывали самые разные эпизоды, в том числе и с участием разных высокопоставленных особ, но сегодняшний случай сравнивать было не с чем…
Команданте выглядел очень решительно. Его коренастая фигура смотрелась внушительно и солидно. Что ни говори, думал Батяня, а венесуэльцам повезло с президентом. Это не какой-то там мягкотелый слизняк, который, рассуждая о демократии, позволяет группе уродов, стоящих у кормушки, беззастенчиво обирать народ, прикрываясь красивыми лозунгами!
Лавров вдруг вспомнил рассказанную ему Лаурой историю о том, как президент, оказавшись как-то на стадионе, уселся в гоночную машину и понесся на огромной скорости нарезать крутые виражи, не имея в этом совершенно никакой практики. Да, азарта руководителю было не занимать!
– Я вообще считаю, что президент должен быть с народом в прямом смысле этого слова, – заявил Уго, проверяя экипировку, – ты посмотри, майор, на моем примере прекрасно видно, как народ поверил именно мне, человеку, вышедшему из самой глубинки, а не тем кабинетным крысам, которые уверены в том, что хлеб растет на деревьях!
Он оглушительно рассмеялся, перекрывая своим мощным голосом шум двигателей.
– Я вижу, господин президент, что вы себя здесь чувствуете как рыба в воде? – осведомился Батяня больше из приличия, хотя сам это прекрасно видел.
– Еще бы! Правда, в свое время я этим занимался гораздо чаще! – подтвердил тот. – Так что мы с тобой, майор, коллеги в полном смысле этого слова. Вот только президентом ты пока еще не стал.
Удержаться от улыбки под новый взрыв хохота Батяня не смог.
– Согласен, – подтвердил он, – да у меня и планов таких не имеется!
– А здесь, майор, зарекаться не стоит, – поучительно поднял указательный палец собеседник, – вот у меня, к примеру, если бы в свое время кто-то спросил о том, собираюсь ли я стать президентом, глаза бы из орбит выкатились.
Он коротко переговорил о чем-то с пилотом и снова вернулся к майору.
– Я смотрю, тысячи три здесь будет, – кивнул Батяня вниз.
– Угадал, – широко ухмыльнулся президент, – три двести. Как раз для нашей задачи. Вот сейчас мы ее и осуществим. Ну что, готов?