Парень — что надо!
Шрифт:
— Всё равно воняет! — скривился Костик.
— Ну, что ж, духами тут мы не брызгаем! Да и незачем — сюда я не захожу, а для свиней этот запах привычен…
— А как же ты за порядком следишь, если не заходишь?
— Так робот обо всем докладывает и сам выполняет программу, которую ему задали! Смотри!
Из труб, проложенных примерно в метре от пола, ударили тонкие струйки воды. Свиньи захрюкали, сбежались в ту сторону, куда струйки не доставали. А вода смывала жидкую грязь, обнажая серый бетонный пол.
— Вот это да! Молодец, робот! — похвалил Костик и спросил: — Чего тебе тут сидеть, если он такой
— А он разумный, пока я за ним слежу, — ответила мама. — Он нашим человеческим умом умён, нашей силой силён…
Когда пол стал совсем чистым, вода выключилась.
— А ночью? — заинтересовался Костик. — Ночью он как? Ведь ты дома спишь?
— На ночь я ему задание даю. Ночью у него дел меньше, и он сам справляется…
— Хороший у тебя помощник! — одобрительно сказал Костик.
— Ещё какой хороший! — с удовольствием подтвердила мама и вдруг спохватилась: — Время-то идёт, а надо у председателя колхоза машину попросить, чтоб Лиду на станции встретить. Сходи к отцу, пусть он с председателем договорится!
3
К свинотоварной ферме примыкает кукурузное поле. Стебли куда выше Костика, длинные узкие листья, зелёные, сочные, шуршат мерно и глухо. Початки пока небольшие, но уже обзавелись пушистыми коричневыми усами-рыльцами.
Прижав Жульку к себе, Костик пошёл напрямик, через кукурузу — так ближе. Было жарко. Сверху припекало солнце. Ветер не продувал кукурузу, и воздух застоялся в ней, густой, душный. Пыльца садилась на потное лицо и шею, щекотала. Эх, сюда бы того робота, что освежает воздух в свинарнике!
Жулька норовил выскользнуть, но Костик был начеку: выпустишь пёсика, потом ищи-свищи его в этих зарослях!
Идти было нелегко: кукуруза мешала, рыхлая земля под ногами осыпалась, поле наклонное — идёшь вверх. Костик терпел, переносил жару, превозмогал усталость. И за своё терпение был вознаграждён: кончилось кукурузное поле, и за канавой началось клеверище. Что за красота открылась Костику! Бархатно-зелёное, будто напитанное лиловым дымом, поле стлалось до лесополосы. От него веяло свежестью, и Костик шёл по нему, шёл по глубокой и мягкой траве, и она ласкала его ноги. Лечь бы, понежиться тут, но времени нет! И Костик прибавил ходу, дошагал до лесополосы. Из-за неё слышался гул моторов.
Костик нырнул в лесополосу, в плотную тень молодых, стоявших плечом в плечо дубков и вынырнул на другой стороне, залитой обильным светом.
Просторное поле желтело под синим небом. По жёлтому тянулись почти белые полосы валков сухого скошенного хлеба.
На поле работали три комбайна. Они двигались косым строем, точно половинка журавлиного клина. Два комбайна
Комбайны были далеко. Над каждым клубилось золотистое облако пыли и половы. Красиво, когда со стороны смотришь, а попасть в то облако неприятно: полова лезет в глаза, в уши, в нос, забивается за воротник, и кожа начинает зудеть. А тут ещё жара! И работа от зари до зари — сильным человеком надо быть, чтобы отлично работать. А папа сильнее всех — он лучше всех работает!
Комбайны шли медленно. Папа рассказывал, что приходится убирать хлеб на первой, пониженной скорости: урожай такой богатый — не разгонишься. Надо не спеша подбирать и обмолачивать валки, чтоб ни одно выращенное зёрнышко не пропало. Это и шофёры понимают: стоит комбайну притормозить и засвистеть, как грузовик мчится через поле скорее забрать хлеб и отвезти на элеватор.
Жулька ёрзал в руках, просил пустить его на землю.
— Погоди, ещё набегаешься. Давай подумаем, как пройти по полю, чтобы не разминуться с комбайном моего папы!
Пока Костик прикидывал, как пройти, из-за лесополосы выехал мотороллер с алюминиевым кузовом-будочкой. Остановился невдалеке от Костика, в тени возле бочки с водой. Водитель откинул боковые стенки кузова, и мотороллер превратился в странную птицу с широкими прямоугольными крыльями.
Костик подошёл поближе — интересно ведь!
В кузове мотороллера стояли термосы с едой, короб с хлебом, ящичек с ложками и вилками. Водитель помыл руки, надел белую куртку и превратился в повара.
— Ты чей? — спросил водитель-повар.
— Герасимов.
— Виктора Максимовича сын, стало быть? По делу, надо полагать?
— По делу…
— Так давай ждать вместе.
Костик помог повару-водителю расставить возле крыльев-столов складные стульчики, такие, как в детском саду, только побольше.
Жулька давно учуял еду и вертелся вокруг мотороллера.
— Проголодался, поди? — спросил повар-водитель. — Пора, время обеденное. Сейчас мы тебе косточку выдадим.
Схватив кость, Жулька забрался под один из стульчиков и захрустел там, довольно урча.
— Посидим пока, — пригласил повар-водитель Костика и, как взрослому, пожаловался: — У меня график — я должен точно в срок накормить механизаторов. А они, видишь, не спешат в мою столовую, всё подбирают валки. Верно, летний день год кормит, но ведь машина без заправки — не машина, и голодный механизатор — не работник. Понимают они, не могут не понимать, а с поля их не вытянешь!..
Комбайны и вправду не спешили — проплывали по дальнему краю поля.
Немало времени прошло, пока комбайны развернулись и стали приближаться к передвижной столовой — подбирали валки пшеницы на ближнем краю поля. Не заглушая моторов, остановились напротив. Комбайнеры уступили место штурвальным и отправились обедать. Все они одинаково крепки, одинаково одеты в синие комбинезоны, одинаково загорели. Но Костик сразу узнал отца. И не потому, что он выше других ростом, а потому, что на лбу у него нет очков-консервов и ни пылинки на нём, будто только что из дому вышел. А два его товарища запылены — одни зубы белеют и светлая кожа вокруг глаз.