Парикмахерша

— Я причёсывала, завязывала бантики, заплетала косички, сколько себя помню.

Сначала куклам, потом одноклассницам на переменках… Позднее наводила красоту девчонкам перед дискотекой. Закончила школу, не стоял вопрос: куда? Конечно, на парикмахера–любимого. В училище на выпускном руки не тряслись — жонглировали. После окончания с головой ушла в творчество… Дальше — больше. Высокое парикмахерское искусство притягивает… манит, завораживает. Эта магия ничего общего не имеет с пожилой тёткой в жутком белом халате, которая знает в лицо только перманент с пергидролем и ножницы держит коряво. Лишай стригущий! Ежегодно в каждом регионе проводят чемпионат на звание «Лучший парикмахер», в Челябе тоже. Я участвовала и чуть было не заняла первое место: сняли баллы за шпильку, забытую в шевелюре клиента — бронза досталась. Первой стала через год в категории «свадебные причёски». Победила уверенно, без единого замечания. Вот тогда я, наконец, получила долгожданное звание «Мастер года». Оно давало право на участие в чемпионате России. Турнир проводится в Москве, в Манеже. Из Лиги парикмахеров прислали официальное приглашение: прямо золотыми буквами, мол, приглашаюсь, лично! Да!

У-ау! В Москву! В Манеж!

С одним условием — пройти обучение у них на курсах. И то правда: качественно поставить руку может лишь опытный наставник. Учиться я любила. Покатила, дуня–дуней, с Урала прямиком в столицу нашей Родины! Москву до этого знала на картинках да по телику: в жизни метро не видела, в мавзолее не была, как найти Красную площадь, понятия не имела! Хорошо, школьная подруга встретила, приютила, спасибо ей. Главное, я в себе была уверена на сто процентов: умею и подстричь, и покрасить, укладку сделаю — не хуже других. Мастер–классы проводила Зинаида Самкина, такая «дама с Амстердама». Крутая–прекрутая! Брючный малиновый костюм, как у гусеницы, в дутых складках. Квашня ещё та, порыхлее меня будет, а туда же… Футы–нуты! Прокуренные голос, вибриссы, пальцы… прокуренная насквозь, макияж вульгарный, но спец экстра–класса, парикмахер «лёгкой руки»! И к людям подход имела. Этого у неё тоже не отнять… Я пока, разинув рот, глазела по сторонам, она через весь зал:

— Чё, …банная колористка, застыла? Бери карты, пи…дуй сюда.

Я оглянулась, рядом никого.

— Зинаида Николаевна, вы… мне–ее?

— Кисуля, не поняла шо ли?.. Я — Анжелина Жоли!!!

Подхватываю карты цветов–оттенков, пулей к ней, на цырлах.

— Так, — бурым пальцем жеманно ткнула мне в грудь, — покажешь, как стричь и красить терпилу [2] . — И дальше как бы про себя: — Кого увижу на шпильках, отправлю домой. Всех касается…

Для публичной порки первой выбрала меня… Ничего. Прорвёмся. А что касается высоких каблуков, Анжелина сто процентов права: ну–ка попробуй выстоять с утра до вечера. В кедах и то к концу дня ноги гудят! Я стала готовить необходимые инструменты, знакомиться с моделью — в качестве подопытных кроликов нагнали девчушек из колледжа. Моя ничего: волосы не «кудель», здоровые, личико узенькое, ушки прижаты, стройненькая, сарафанчик, блузочка с фестончиками. Сама серьёзная… Характер модели, внутренний мир, темперамент — всё имеет значение. Для шоу на подиуме требуется не просто «навести марафет», надо найти изюминку, создать художественный образ с учетом моды и особенностей натуры. Тогда случается настоящее чудо.

— Время! — скомандовала Анжелина.

Однокурсницы плотным колечком окружили моё рабочее место, оставив проход для нашей «мамочки» [3] , а та… от стерва! Сигарету в зубы и усвистала в другой конец павильона. Ладно, время пошло. Буду делать «Сессун». Я быстро расчесала волосы, разделила центральным вертикальным пробором, в затылочной части — горизонтальным. Так… Две теменные зоны заколоть, затылочную разделить ещё одним горизонтальным пробором. В нижней выделить центральную прядь, вычесать и, зажав между пальцами левой руки, обрезать при нулевой оттяжке до нужной длины. Эта прядь — базовая для стрижки «Сессун». Я освобождала по очереди прядки, подстригала, сводила, расчёсывала, закалывала… Всё, как положено. Затем приготовила красящий состав аммиачного корректора и оксигента, нанесла на растительность. Выдержала, сэмульгировала краску и смыла специальным шампунем. Следом сушка, укладка скелетной расчёской… фиксация лаком. Готово! Мне самой нравится, девчонки восторженно кивают.

Жду от Анжелины «пахлавы»…

А она скочевряжила ухмылочку, голову модели брезгливо понюхала:

— Ну, чё наваяла? Только га…ном не пахнет.

Кислотно–сволочной баланс Анжелины зашкаливал.

Столичная порода чувствовалась во всём!

И началась муштра…

Перед нами была задача: стать успешными парикмахерами. Причёску уметь слепить не абы какую — изыс–кан–нуууую. С закрытыми глазами возводить авангардные, вечерние, свадебные укладки, знать назубок особенности стрижки огнём. Любой каприз клиента: косые профилированные чёлки, коротко подстриженные макушки, лесенка по всей длине, «взрыв на макаронной фабрике» — будь добра исполнить. Практические занятия по шесть часов в день. Программа разносторонняя: макияж, маникюр, наращивание ногтей, подбор стиля одежды, аксессуаров, украшений. Из нас готовили настоящих художников и скульпторов. Причём от Анжелины слова хвалебного не дождёшься. Фурия! Опустить ниже плинтуса для неё высшее наслаждение. Временами казалось, ни ножниц, ни расчёски я сроду в руках не держала. Зато такую закалочку проходишь, такая уверенность в себе появляется…

Ну, а если ей работа не пригляну–уулась — до свидос! Собирай манатки, загляни на прощанье в мавзолей и дуй домой. Меня она пригласила ещё и ещё…

И в какой–то момент озарило: «Умею!»

Я — Леди парикмахерского искусства.

Курсы платные. За неделю отстегнёшь тренеру, плюс дорога, питание, проживание на себя и модель. (Одной там делать нечего!) Дома мантулишь, копеечку к копеечке складываешь, отказываешь себе во всём, копишь и везёшь свои кровные в Лигу. С детства мечтала о сапфировых серёжках, всё переводила на них и каждый раз после курсов подводила финансовый итог: «Ещё одни серёжки увезла в Москву». Три раза так ездила. Меня оценили: присвоили звание «Мастер России», включили в сборную. Впереди маячила Европа… Но перед Европой надо было принять участие в состязаниях рангом пожиже. В качестве модели я выбрала дочь, красивая девочка, длинные тяжёлые волосы. Всё у нас с ней получалось, всё было заряжено на победу. И вот наконец объявили: международный конкурс на лучшего парикмахера в Норвегии, в Осло.

Цирюльня встретила меня лёгким перезвоном «музыки ветров», ореолом насыщенных запахов парфюма. Моложавая дородная женщина с блестящими локонами в тёмно–зелёном фартуке приветливо улыбнулась:

— Добро пожаловать! Чего желаете?

— Постричься желаю!

— Мастер скоро освободится, подождите немного. Вы располагаете временем?

— В общем, да…

— Первый раз в нашем салоне, — не спросила, уверенно заявила она.

— Да… первый. Вы, что, в городе всех в лицо знаете?

— Своих клиентов всех. А хотите, я вам пока чайку налью?..

— Чайку?.. Не откажусь. Признаться, никогда не чаёвничал в парикмахерской.

— У нас не совсем «парикмахерская»… «Студия красоты». Вы, похоже, человек состоятельный?

— Боитесь, хватит ли денег на стрижку?

— Нет, просто посетители с малым достатком, когда чай предлагаю, обычно сразу отказываются. Наотрез, категорически. Угощаю от души, денег не требую, редко кто соглашается. Все стали замкнутыми, во всём ищут подвох.

— Пожа–аалуй!.. — Я сел на диванчик. — Уютно у вас.

Интерьер студии был оформлен со вкусом. На низком прозрачном столике цветастым веером каталоги с моделями причёсок, глянцевые журналы. Странички с тематической подборкой анекдотов услужливо загнуты:

«Маленький мальчик гуляет с папой по зоопарку, видит зебру: — Папа, смотри, лошадь мелированная! — Твоя мама лошадь мелированная, а это зебра, сынок!»;

«Снимает индеец с бледнолицего скальп: — Вам виски оставлять прямые или косые?»