Шрифт:
Глава 1. Гостья из прошлого
Ну, я и попала! Попала в прямом смысле. В безнадежную пробку…
Отрезок дороги «Конкорд – Бастилия» вдоль набережных Сены ремонтировали уже несколько месяцев. Для проезда оставили только две полосы. Прежде удобный скоростной путь без светофоров, ведущий в сердце Парижа, теперь стал кошмаром водителей.
Пробка была и впрямь внушительная. В другое время я, понимая бесполезность дергаться и рвать нервы, могла бы спокойно постоять в плотном ряду машин, поглазеть на площадь Согласия, пляс де ля Конкорд, или просто Конкорд, как говорят парижане. Мне всегда нравилось имперское великолепие этого
Пробка стояла намертво. Мне только и оставалось, что нервно барабанить пальцами по рулю и ругать себя последними словами. Черт побери, я опаздываю, опаздываю на встречу с клиентом! На сколько? На полчаса? Нет, на час, как минимум, а, может, и больше! Невозможно предсказать сколько времени придется проторчать в чертовой ловушке…. Хотелось рвать и метать, и не мне одной, судя по взрывавшейся время от времени истеричными клаксонами бесконечной веренице машин.
И, кроме как саму себя, винить было некого. Я банально проспала! Не услышала звонок будильника. Вчера вечером решила, что выеду пораньше, проскочу пробки, успею в галерею до встречи с клиентом и смогу обсудить с Орели дела на день. Но только привычка все откладывать до последнего меня подвела.
Вчера был последний день, чтобы сдать статью в журнал «Ар Мютюэль». Мне несколько раз звонили из редакции и напоминали о сроках. Объём был небольшой, материал подготовлен, а я все откладывала, думая, что быстро отпишусь и вечером отошлю материал электронкой. Статья была о художнике, которого я собиралась выставлять в своей галерее «Парижские кошки». Но завершение статьи заняло больше времени, чем я предполагала, пришлось несколько раз созваниваться с художником, с его агентом, уточнять детали, делать исправления и, в итоге, я закончила работу почти под утро. Будильник честно пытался меня разбудить, но тщетно, я его не услышала…
Теперь, сидя в крошечном салоне Смарта, я не переставала ругать себя последними словами. Какого черта я поехала на машине! Ведь знала же, что в эти часы на набережной наверняка будут пробки! Боже, ну почему я такая идиотка! По Парижу нужно передвигаться на метро!
Машина в Париже – обуза, даже такая малышка как мой Смарт. Машина – это вечный поиск парковки, выбегание к таксомату каждые два часа, если не хочешь платить штрафы и, кроме того, страховка, техобслуживание, ремонт, не говоря о том, что нужно покупать бензин. Но стоило мне представить себя в парижском метро, подумать о толкучке в часы пик, об отвратительных запахах, карманниках и побирушках, вонючих переходах, как сразу пропадало всякое желание спускаться под землю. Правда, была и другая причина почему я не могла ездить в метро. Спуск под землю до сих пор вызывал у меня неприятные воспоминания. Я все не могла забыть мрачные туннели другого, московского метро и то, что я там пережила.
Часы на руке показывали, что до начала рандеву осталось несколько минут и я полезла в сумку за мобильником.
Порывшись в сумочке, я чуть не зарычала от ярости! Приехали! Я не только проспала, я забыла поставить на подзарядку свой айфон! Черт, черт, черт!
В приступе бессильного раздражения я принялась колотить мобильником по баранке! Это был полный пипец! Надеюсь, Орели догадается взять номер у этого клиента, любителя современного искусства, чтобы я могла с ним связаться, извиниться и зазвать на обед в надежде на то, что потом он вернется в галерею и, возможно, что-то приобретет. Я могла только надеяться, что моя помощница, девочка умная, сделает все как надо и без моих указаний.
Теперь, когда дела в «Парижских кошках» пошли на лад, я буквально дрожала над каждым клиентом, надо же так глупо обломаться! К тому же, Орели, кажется, говорила, что клиент русский. Русский клиент – это синоним слова «деньги». А деньги мне ох, как нужны!
Я обреченно уронила голову на баранку, закрыла глаза и попыталась отключиться. З-е-н-н-н…О-м-м-м… Расслабься, Александра! Это просто не твой день.
К счастью, место для парковки нашлось рядом с галереей. Понимая ничтожную вероятность того, что этот русский меня дождется, я открыла дверь галереи.
– Александра, что случилось? – набросилась на меня Орели, – я вся на нервах, тебе невозможно дозвониться! Я уже решила, что тебя нет в живых! Почему ты не отвечала? – глаза помощницы сверкали сквозь стекла огромных круглых очков.
– Телефон забыла зарядить и в пробке застряла, знаешь, возле Тюильри. Черт бы побрал этот ремонт! Сама вся на нервах. – Снимая пальто, я потянулась к телефону. – Ты догадалась взять координаты клиента? Нужно позвонить, извиниться. Вот досада какая! Нужно уговорить его на новое рандеву. Сейчас сама позвоню.
– Алекс, не надо звонить, мадам тебя дождалась. Кстати сказать, очень приятная дама. Мы пили кофе и болтали. Она много рассказывала о России, о Москве…
– Дождалась? Слава Богу! Так она москвичка? А где она?
Я оглядывалась, ища глазами эту русскую мадам.
– И еще она сказала, что давно тебя знает.
– Правда? Интересно, кто это? – раньше я не встречала в Париже никого из московских знакомых. Да где же эта "старая знакомая"?
– Здравствуй, Сашенька, – произнес женский голос.
Я обернулась… Вот это да! Передо мной стояла Сиси. Несколько мгновений я не могла дышать. Как в ускоренном кино перед глазами пронеслись кадры нашей с Сиси встречи в Москве… в квартире мой дорогой наставницы… Как же давно это было!
– Господи, Боже мой, Саша, красавица какая, совсем парижанкой стала!
Миниатюрная женщина несколько театральным жестом протягивала ко мне руки. Сиси, Сима, Серафима Андреевна Беседкина, моя московская знакомая, подруга Агнии Аркадьевны Мурановой! Прошло столько лет, а она почти совсем и не изменилась. Как всегда, в своем репертуаре. Буйство цветов в наряде и в волосах делало ее похожей на экзотическую птицу. Да, если что-то в жизни и меняется, то только не Сиси! Я вспомнила, как меня поразила эта женщина, когда она впервые появилась в доме Агнии Аркадьевны. Сегодня ее волосы были ярко розового цвета, а платье – лоскутки всех цветов радуги. Но, как ни странно, ей все это шло.