Парижский антиквар. Сделаем это по-голландски

За последние полтора часа с магазине Лорана на тихой рю де Лилль неподалеку от музея современного искусства Орсэ не было ни одного

посетителя. Как и многие владельцы маленьких антикварных магазинов Парижа, Лоран не рассматривал торговлю антиквариатом как сколько-нибудь серьезный источник заработка. Скорее это был уютный мирок старых предметов и картин, в котором появлялись немногие избранные да заходили редкие иностранные туристы и спокойствие которого ничто не нарушало. Время от времени Лоран покидал его для консультаций по сложным случаям авторства тех или иных картин и полученные гонорары позволяли ему философски относиться к отсутствию покупателей.

Хелле, сидевший в «пежо-406» метрах в пятидесяти от входа, недовольно глянул на часы. До закрытия магазина оставалось сорок минут. Он хотел быть уверен, что в магазине кроме него никого не будет. Так, скорее всего, и случится: посетители нечасто приходят к Лорану. Конечно, еще лучше было бы отложить визит до субботы, но дело казалось слишком срочным, и ему нужно было увидеть Лорана именно сегодня.

Еще раз посмотрев на часы, Хелле закурил сигарету. Его худое аскетичное лицо оставалось неподвижным. Он был очень недоволен собой. Проблему необходимо было решить до приезда в Париж шефа, иначе не оберешься брюзжания и нотаций. Впрочем, скандала не избежать в любом случае, но уж лучше поставить его перед свершившимся фактом. В конце концов Хелле сам сделал ошибку, сам ее и исправил.

После каждой выволочки от Ковальски ему хотелось напиться до бесчувствия — так было легче удержаться от соблазна свернуть шею своему работодателю. Кто мог еще десять лет назад представить себе ситуацию: он, майор «Штази», службы безопасности бывшей ГДР, работает на одного из тех, против кого столько лет боролся всеми доступными средствами. Именно то, что в борьбе с противником и с собственными согражданами, попавшими под влияние противника, «Штази» действовало последовательно и без особого ограничения в методах, обусловило гонения на сотрудников службы безопасности в девяностые годы. Хелле, который за время своей работы успел принять участие в нескольких специальных операциях, о возвращении на родину думать не приходилось.

Хелле загасил окурок в пепельнице на приборной панели. Оглядев пустынную улицу, вытянул из-под пиджака «Вальтер П-88» и неторопливо навернул на ствол глушитель. В любых ситуациях он предпочитал этот безотказный пистолет, сконструированный под мощный девятимиллиметровый патрон для парабеллума. Хелле вообще доверял исключительно немецкой технике, и только необходимость приспосабливаться под окружающих здесь, в Париже, могла заставить его ездить на французском «Пежо».

Захлопнув дверь машины, Хелле неторопливо направился к магазину и, почти дойдя до его двери, чертыхнулся сквозь зубы: навстречу ему из переулка появилась ветхая старушка. Что-то тихонько приговаривая и не глядя по сторонам, она медленно несла небольшую плетеную корзину с продуктами. Не замедляя шага, Хелле миновал антикварный магазин, вежливо посторонившись, пропустил мимо себя старушку, и, остановивившись на углу, успел заметить, как она вошла в подъезд дома.

Вернувшись к магазину, Хелле осмотрел улицу и мягко толкнул дверь. Коротко звякнул колокольчик.

Смахнув пыль с бронзовой головы сатира в своем небольшом кабинете, Лоран грузно оперся на шаткий столик и приостановился перевести дыхание. Грузный, со спутанными седыми волосами, поредевшими на макушке, он казался старше своих лет во многом благодаря бледноватой морщинистой коже и хриплому дыханию курильщика. Годы молодости, равно как и свойственное им ощущение силы и уверенности в себе, остались в далеком прошлом. Десятилетия, проведенные в замкнутом мире антикварного магазина давали о себе знать. Отдышавшись, Лоран еще раз провел метелкой для пыли по морщинистому смеющемуся лицу сатира и улыбнулся ему, старому приятелю. Покойная жена Лорана говорила, что на этом лице лежит печать всех пороков мира. Это была их любимая вещь в магазине, и продавать ее они никогда не собирались, как ни уговаривали коллекционеры и другие торговцы антиквариатом. Подруга жены Натали Завадская много раз негромко вздыхала, глядя на сатира, и деликатно заводила разговор о том, как он смотрелся бы в ее гостиной, но все было напрасно.

Подумав о Завадской, Лоран поднял глаза на фотографии, висевшие у него над столом. Приемы, антикварные салоны, лица известных политиков, бизнесменов, актеров. Все они — коллекционеры, пользовавшиеся его советами. Только одна фотография в широком паспарту не относится к бизнесу. Они с Завадской, улыбаясь, стоят на аукционе Сотбис у женского портрета на мольберте.

Фотография заставила Лорана вспомнить о проблемах последних дней и поморщиться. Можно отойти от дел, но навыки останутся. Бог с ними, с навыками. Остаются чутье и азарт охотника. Достаточно намека, интонации, взгляда, чтобы почувствовать — рядом есть чужая тайна. А собирать чужие тайны почти всю жизнь было основным занятием хозяина этого магазина. Занятием увлекательным и далеко не всегда безопасным.

Звон колокольчика на входной двери отвлек Лорана от его мыслей. Размеренные шаги приближались, и Лоран не стал выходить в зал. Шел человек, знакомый с расположением помещений, а значит, кто-то из своих. На мгновение Лоран подумал, что это сосед и давний друг Габриэль. Но нет, это был кто-то нестарый, сильный и уверенный в себе. Когда на пороге кабинета возник Хелле, Лоран подумал, что ему стоило все-таки встретить гостя в зале с большими окнами, выходящими на улицу.

Хелле равнодушно-сосредоточенно оглядел кабинет и повернулся к Лорану:

— Не помешал? Как вы себя чувствуете после больницы? Мне говорили, у вас был тяжелый приступ. В вашем возрасте надо беречь себя. Больше гулять, меньше заниматься делами.

Лоран молча смотрел на Хелле. Особого страха он не испытывал. Его всегда трудно было испугать. И когда он в годы войны совсем еще подростком выполнял задания Сопротивления, и когда позже отец постепенно ввел его в курс своей работы на советскую разведку, он остро ощущал опасность и умел избегать ее. Он успел кое-что узнать о прошлом Хелле и представлял, что должно твориться в душе этого человека, если догадки о его нынешней связи с западными спецслужбами были верны. И тем более Лоран понимал, что должно произойти сейчас. Но он прожил долгую жизнь, а последняя болезнь слишком ясно указала ему на скорое наступление неизбежного. Он всегда искал смысл и в событиях, и в собственных поступках, и теперь был уверен, что в происходящем такой смысл есть. Мучило его только одно — он не успел сообщить о том, что знает, связному, молодому и, как ему показалось, легкомысленному парню из русского посольства, с которым они сидели на бульваре. Лоран не был уверен, смогут ли этот парень и его коллеги пройти тот же путь, что и он, до выяснения истины.

Не дождавшись ответа, Хелле мягко спросил:

— Мсье Лоран, последнее время вы проявляли интерес к делам моего шефа. Насколько я знаю, вы даже наводили справки о нашем алмазном бизнесе и участии в космических проектах. Чем вызван этот интерес?

Не дождавшись ответа, Хелле вытащил из бокового кармана пиджака пачку сигарет. Засунув сигарету в рот, он начал обшаривать карманы в поисках зажигалки. Не найдя ее в карманах брюк и наружных карманах пиджака, он досадливо нахмурился и принялся за внутренние карманы. Скользящим движением Хелле провел под левой полой пиджака, и в его руке появился пистолет.

Два свистящих хлопка не были слышны даже в торговом помещении, не говоря уже о пустынной улице. Взяв со стола связку ключей, Хелле вышел в торговый зал и запер входную дверь. Перевернул на стекле табличку, которая теперь сообщала посетителям, что магазин закрыт, и вернулся в кабинет. Там сел в кресло и в ожидании темноты стал терпеливо курить, стряхивая пепел в кулечек, свернутый из голубоватой фирменной бумаги с адресом магазина.

Хелле думал о том, что нужно еще будет обыскать кабинет Лорана, — у старика наверняка оставались записи. Но на это времени хватит. Конечно, можно было инсценировать ограбление магазина. Но надежней, хотя и рискованней, все-таки вывезти и спрятать тело. Тогда одинокого антиквара хватятся очень и очень нескоро.