Парижский мститель. 10 лет прямого действия
Шрифт:
Итак, первые дискуссии по сближению революционеров объединили участников вооруженной борьбы из разных стран. Среди нас были борцы против диктатуры Франко и Салазара, другие приехали из Италии или прошли через Палестину и Ливан, третьи сражались в Латинской Америке. Как и в бедняцких кварталах, на конвейерах и фабриках, на наших встречах торжествовал интернационализм.
Жоэль Оброн тренируется
Со времен Великого мая, автономное движение выражало политическую волю нового пролетариата индустриальных стран. Повсюду, от Берлина до Рима, от
15
Речь про часовой завод LIP. В 1973 году рабочие, недовольные намерениями начальства закрыть уже десять лет как убыточное к тому времени предприятие, захватили цеха и не позволили остановить производство. Завод был преобразован в кооператив. Несмотря на постоянное противодействие хозяев, полиции, контрразведки и даже ЦРУ (!), рабочим удалось снова сделать завод прибыльным. Он просуществовал до 1984 года, когда его выкупило правительство Миттерана. Отдельные кооперативы, выделившиеся из основного производства в семидесятые, существуют до сих пор и по-прежнему используют марку LIP.
Автономное движение было не только рупором радикальных несистемных и новых левых», автономное движение было внепрофсоюзным. Это был импульс, возникший из жизни, из практики. Движение было историческим ответом пролетариев на предательство профсоюзных боссов, которые успешно вписались в «передовую демократию» империалистических центров. Всем тем, кто мыслил терминами революции и выступал за радикальный разрыв социально-экономических отношений диктатуры капитала, стало ясно, что лидеры профсоюзов такие коренные изменения реализовывать не будут. Эти лидеры сотрудничают с действующим режимом и замыкаются на электоральной практике. Профсоюзы перестали быть органами солидарности, работающими на образование и эмансипацию рабочих, теперь они участвовали в деспотической иерархической системе и стали элементом манипулируемой демократии.
Теперь борьба против ревизионистских бюрократий вышла на первый план на антикапиталистическом и антиимпериалистическом фронте. Эта борьба легла в основу нового типа организации, который соответствовали изменившимся производственным и политическим отношениям во второй половине 20-го века.
Внепрофсоюзный автономизм отражал фундаментальные изменения тактики борьбы. Капитал больше не ограничивался подчинением того, что ему «принадлежит»: отныне все слои общества должны были вносить свой вклад в производство, в вымогательство прибавочной стоимости. Хотя фабрика оставалась сердцем эксплуатации, во всех ситуациях повседневной жизни господствовал товарный фетишизм – диктатура товара. В квартале, на улице, в образовании и досуге, в информации и культуре, в отношениях между полами – везде пролетарий подвергался эксплуатации и угнетению. Везде приходилось восставать. Вот почему автономия была не локальным и системным бунтом, а историческим ответом на радикальный и глобальный импульс пролетарской борьбы.
В начале 1977 года меня держали в отделении для политзаключенных тюрьмы «Ла Санте». Я находился там с декабря 1974 года по предписанию Суда государственной безопасности в связи с акциями GARI. После смерти Франко испанское государство начало освобождать заключенных революционеров, но французская судебная система медлила со снятием обвинений с антифранкистов.
В то время все политические заключенные сидели в уединенной зоне первого отделения – но нам все же удалось встретиться с некоторыми особо охраняемыми заключенными (DPS), такими как Месрин и Виллоке Х. У нас был отдельный режим – двери камер открывались на несколько часов, и мы могли поговорить в комнате для собраний.
Я познакомился со заключенными разных убеждений, например, с бретонскими националистами и корсиканскими сепаратистами вроде Эдмона Симеони. Я нашел товарищей из числа революционных левых: маоистов (например, того, кто пытался поджечь президентскую галерею накануне 14 июля 1974 года), боевиков из антимилитаристского движения, солдатских комитетов и тех, кого посадили за участие в запрещенных движениях (например, PCMLF [16] ). Именно в этом районе я провел несколько месяцев с Андре Оливье. Он пытался восстановить автономное движение из независимых групп, возникших на основе опыта ГП, но был арестован в ходе судебного процесса по делу солдатских комитетов.
16
Parti communiste marxiste-leniniste de France – «Коммунистическая партия Франции (марксистско-ленинская)» – изначально строго маоистская, а позднее просто «альтернативная» коммунистическая партия во Франции. Действовала с 1967 по 1988 год. Позиционировала себя как альтернативу «официальной» промосковской ФКП. Имела большую сеть законспирированных ячеек в тюрьмах, в армии и (особенно) на флоте. В 1975 году совместно с рядом других организаций попыталась устроить восстание среди матросов с целью захватить командование флотом (в том числе ядерным). Восстание было подавлено. Организация едва избежала запрета. В 1988 году она была переименована в Альтернативную коммунистическую партию. Существует по сей день.
Около двадцати активистов Гари были заключены в тюрьму, но к 1976 году за решеткой оставались только Мишель Камиллери, Марио Инес Торрес и я. Хотя нам было по 22–24 года, мы уже были «старыми знакомыми» для полиции и верными товарищами друг другу. Мы познакомились в школьных комитетах после Красного Мая и вместе участвовали в своих первых демонстрациях, вместе атаковали классового врага.
Мы с Марио провели юность в одном районе Тулузы, между проспектом Минимов и улицей Негреней. Но по-настоящему мы познакомились в местном отделении старого CNT, за Bourse du Travail, где мы тусовались между двумя демонстрациями.
В начале 1970 года мы создали автономную либертарную группу «Vive la commune 1871». Мы жили общиной в павильоне. Большинство из нас были сыновьями «рохос», то есть беженцев с войны в Испании или послевоенного периода борьбы с партизанами Франко. Вместе со своими отцами мы были костяком революционного движения в Тулузе с 1940-х годов. По выходным на углах улиц распространялись подрывные газеты на кастильском языке, и очень часто профсоюзные листовки были написаны на двух языках. А 19 июля, годовщина революционного контрвосстания 1936 года, стала нашим главным боевым праздником.
В Тулузе GP не существовало, как и движения ML в целом. Хоть какой-то силой были только троцкисты. Наша группа участвовала во всех кампаниях и демонстрациях региональных революционных левых. В повседневной практике мы не чурались насилия, били полицейских днём и занимались саботажем по ночам. Для этого мы обзавелись оружием: патронами 7.65 калибра и несколькими пистолетами.
Конец ознакомительного фрагмента.