Парижский паркур
Шрифт:
– Я видела, что вы паркуром занимаетесь, – вдруг призналась она, – даже костюм спортивный нацепила. Видела, красный такой, от-кутюр? Думала, к вам присоединиться. А потом решила, что буду тебе мешать охмурять этого красавца.
– Какого красавца?! Он просто друг. Я по-прежнему не могу выкинуть Зета из головы. Такая вот несчастная влюбленная дурочка.
Ника развернулась ко мне, прижала мои ладони к щекам и проговорила:
– Жизнь – штука хрупкая, да?
Я обняла ее и прошептала:
– Все будет хорошо. Только вот если еще хоть раз на крышу залезешь... Я тебя собственноручно с нее сброшу!
Глава 23,
в которой все просят друг у друга прощения
Утром мы сердечно попрощались с сияющей мадам, обнялись с Доминик, оставив ей на память «заколдованный фонарик», и поехали в аэропорт на самом красивом поезде на свете, разрисованном граффити.
Перед самым вылетом нам позвонила Оля. Полиция нашла родителей Куана и Суонг! Дети возвращаются домой. Их будет сопровождать представитель посольства.
Преступников, которых поймали благодаря нам, будут судить. Их обвиняют в похищении и принуждении к незаконному труду. Обвинение серьезное, так что на свободу мадам Дарбо и ее приспешники выйдут не скоро.
Мы с Никой бросили чемоданы и обнялись.
А еще Оля рассказала забавную вещь.
– Куан очень переживал, что вы подумаете, что это он заманил вас в трейлер! Сказал, вы показали ему большой палец.
– Ну да, я имела в виду, один он там или нет, – сказала я, – я бы указательный показала, но Ника была уверена, что это неприличное что-то.
– Указательный у них неприлично показывать, – согласилась Оля, – но большой тоже имеет значение не «один», а «давай сюда»! Вот он и кивнул. Он же хотел выйти!
Я засмеялась и пересказала историю Нике.
Потом позвонил Жером и попросил прощения за то, что вчера дал лишь адрес, где много трейлеров, а не поехал с нами. Потому что утром он открыл газету и прочел о наших приключениях у Триумфальной арки. Больше всего он испугался за Нику, в газете написали, что ее избили, но мы успокоили Жерома и пообещали приехать к нему в гости, если он придумает с нами какую-нибудь экспозицию.
С Жерома все и началось – каждый час перед нами кто-нибудь да извинялся. Сначала моя мама. Прислала эсэмэску (при том, что она даже слово-то это неправильно выговаривает, говорит «сэмээска») на мой новый телефон: «Прости, что взвалила все это на тебя». Потом пришло сообщение Нике: «Детка! Прости нас! Мама и папа».
– Если еще мадам напишет, что извиняется за то, что сфотографировала нас ночью, то это уже ни в какие ворота не залезет, – проворчала Ника.
– Тем более мы знаем, зачем она это делала на самом деле. Очередной раз привлекала наше внимание, – вздохнула я, – мы ведь могли и не догадаться обо всем, и тогда она не получила бы писем. Ой, хани! Харри ап, посадку объявили!
Мы сели в самолет и еще не успели взлететь, как я достала альбом. Срочно, срочно надо было все зарисовать! Грея, Куана, нашу мадам, Доминик в костюме Шерлока Холмса, Жерома, Олю и ее кудрявого полицейского! И не забыть про бояр!
Мои мысли заметались. Как? В виде комикса? Тогда какого – японского или американского? Или вообще – сделать классический рисунок?
У меня руки дрожали от нетерпения. Как же я соскучилась по своему любимому занятию!
Неужели всего неделю назад мне не хотелось рисовать?! Не верится.
Принесли еду, и мы дружно от нее отказались. Ника теперь мечтала привести себя в норму. А я не хотела портить впечатление от парижских бриошей и улиток с изюмом. Впрочем, багеты я теперь не скоро смогу есть.
Родители долго нас обнимали и трясли. Никины – все извинялись и прижимали ее к груди, любуясь ее округлой фигурой. А мой папа обнял меня и сказал:
– Что? Не обошлись все-таки без ЧП?
– Т-ты о чем? – растерялась я.
– Как о чем?! А телефон кто потерял?
– А! Точно, пап, прости, – пробормотала я.
А моя мама спросила:
– Ну что? Какие вы посетили достопримечательности? Что запомнилось?
– Триумфальная арка, – ответили мы хором с Никой.
И переглянулись.
– Вот дают, – удивился папа, – я бы скорее Лувр запомнил!
– В Лувре, пап, ничего интересного, – искренне сказала я, – разве что только вход через пирамиду.
– Пирамидам с древности приписывали магические свойства, – послышался голос за спиной моих родителей, и к нам подошел Зет!
Я ахнула:
– Откуда ты узнал, во сколько я прилетаю?!
– Твои родители сказали.
Папа недовольно покосился на него, словно намекая, что была бы его воля, он ни за что не сказал бы Зету про мое прибытие.
Но я отвела друга в сторонку.
– Прости меня, – выпалил он, – я вел себя как дурак! Мне совсем не хотелось с тобой расходиться! Просто у меня были сложности, я не мог устроиться на работу. И я решил сосредоточиться только на одной цели.
– И как работа?
– Она у меня в кармане. Но я понял, что... сделал страшную глупость. Упустил из вида тебя. Скажи мне... ты там ни в кого не влюбилась?
Я улыбнулась. У нас в Париже такое приключение вышло, не до влюбленностей!
– Стоило бы тебя помучить, – проворчала я, – но... нет!
– Ура! – воскликнул он и обнял меня, несмотря на мрачный вид моего папы.
У меня в кармане пикнул мобильный. Эсэмэска от Грея. «Да. Я все-таки тренирую девушек». Я улыбнулась и напечатала: «Когда тренировка?»