Шрифт:
Основные действующие лица
Евстахий Никанорович Жданский – бывший театральный критик, ныне безработный диванный эксперт, убежденный либерал-монархист.
Настасья Аполлоновна Хвощ – чиновница, знакомая Евстахия по театральному буфету. Имеет золотой мерседес и мерзкий характер.
Аполлон Сигизмундович Хвощ – бизнесмен-промышленник, владелец фабрик, газет и пароходов. Любящий отец Настасьи.
Елизавета Ильинична Хвощ – маман
Рудольф Моисеевич Клинолист – профессор нейрофизиологии и онейрологии в загадочном НИИ. Родственник, Аполлона Сигизмундовича, по прабабушке.
Эраст Ардалионович Гугуйский – сотрудник рекрутингового агентства в городе Н., где проживает Евстахий. Убежденный коммунист, проведший всю юность на заводе имени Фрунзе по выпуску радиоприемников.
Авраим Лейбович Леерзон – запойный драматург, друг Евстахия еще со времен театрального института.
Элеонора Якубовна Герберг – супруга Леерзона, большая поклонница живописи и медитаций. С пренебрежением относится к творчеству супруга и его другу Жданскому.
Паоло Фарфаллоне – менестрель. Характер стойкий, нордический, обладает повышенной тягой к женщинам и мелкому мошенничеству.
Франческа де Гросан – графиня, дальняя родственница парижского епископа Пьера де Гонди.
Луи Коннард – сержант стражи из квартала Либералианов. Позже охранник графини.
Эмиль – второй охранник графини Гросан.
Жан Гастон – герцог Орлеанский, принц крови, брат Людовика XIII.
Жак де Вибре – маркиз со связями в теневом мире Парижа.
Жиль Корбу – глава Лиги Заката, тайного общества наемных убийц. Имеет благородное происхождение и темное прошлое.
Шарль де Красс – первый помощник главы Лиги Заката (Жиль Корбу). Изобретателен, беспринципен, любит яды, кинжалы и женщин.
Ги Фарбэр – молодой вор, один из помощников де Красса.
Капуцин – подручный маркиза Жака де Вибре.
Летиция – Бывшая служанка графини Гросан, ныне хозяйка борделя в Руане.
Пролог
Несмотря на то, что август знаменует конец лета, погода стояла превосходная и баловала горожан ярким солнцем, которого не было практически уже два месяца. На одной из узких мощеных улочек города N. было расположено уютное кафе, за столиком которого на террасе расположились два человека. Кроме них в кафе было пусто, не считая скучающей официантки и бармена, неспешно протиравшего стаканы. Посетители пили кофе, вели неспешную беседу и играли в шахматы.
– Что есть жизнь, как не череда взлетов и падений, через которые любой очищается и преображается, чтоб в конце своего пути осознать подлинную ценность данной ему искры? – сказал розовощекий седой мужчина в светло-бежевом костюме, передвигая по доске коня.
Его собеседник, жгучий блондин с темно-карими глазами, в темно-синем костюме и черной рубашке, презрительно поморщился и сделал ход пешкой:
– Жизнь… Люди разбазаривают ее впустую, лишь изредка, по стечению случайности, создавая что-то путное. А уж говорить о том, что они меняются и вовсе смешно.
– Каждый приходит в этот мир с даром, другой вопрос как он его использует. Но изначально любой способен добиться чего угодно. – конь совершил еще один ход и снял с доски белую пешку.
– Вот только о своем даре они не осведомлены, – блондин хихикнул и двинул вперед еще одну пешку, приготовившись атаковать коня, – а значит и воспользоваться им не могут в полную силу.
Седой замахал руками, да так активно, что едва не опрокинул чашку с кофе:
– Это совершеннейшая чушь и ты прекрасно об этом знаешь! С самого рождения можно уже видеть талант и одна из задач родителя – разглядеть его. Кто-то рано начинает читать, кто-то возится с конструктором, а кто-то начинает петь. Да и дальше по жизни зажигаются различного рода маячки, нужно лишь внимательнее смотреть на события. – проигнорировав пешку он уверенно вывел слона вперед.
– А если родители слишком заняты повседневной суетой и вопросами хлеба насущного? – блондин проигнорировал коня и совершил ход ферзем прямо напротив черного слона, держа под ударом уже две вражеские фигуры. – Да и вообще человеческой натуре свойственно находить себе скорлупку поудобнее и забившись в нее, вещать о несправедливости мироздания. Сначала она кажется тесной, но потом человек сжимается в размерах, и она становится для него целым миром. А покидать мир – это ведь так страшно. – он сделал глоток кофе и торжествующе посмотрел на оппонента.
– Ты по-прежнему не веришь в способность человека измениться вопреки обстоятельствам? – седовласый печально вздохнул и посмотрел на доску. – Ведь порой там, где трудности – там же и величайшие награды. Ведь если вести за ручку, то человек не сможет ощутить вкус победы, а душа его не сможет возликовать от проделанной работы. – резким движением он передвинул ладью и при попытке “съесть” слона ферзь попадал под удар.
– Они еще и ленивы. – теперь уже блондин смотрел на доску, но не печально, а с некоторым раздражением. – Взять хотя бы… хотя, тут можно взять любого – это ничего не изменит. Лень, эгоизм и глупость – вот и все, что остается у большинства, когда они достигают расцвета своих лет. – переставив ферзя, он с довольной улыбкой посмотрел на собеседника. – Вам шах, господин гроссмейстер!
Человек в бежевом костюме на секунду задумался, а потом рассмеялся:
– А хочешь пари?
Блондин оживился:
– Смотря какое. Последний раз ты подловил меня на какой-то несущественной детали и перевернул все с ног на голову.
– Ловить на деталях это по твоей части, – седой продолжал добродушно улыбаться, но глаза его были уже серьезными, – в общем давай проверим твою теорию. Выбирай игрока, а я построю ситуацию. Условие только одно – ни один из нас не имеет права прямо вмешиваться. Дойдет до финиша – прав я и с тебя коньяк! Ну, а если не дойдет…