Парижский Вернисаж

Демина-Павлова Ольга

— Матушка, я еще не готов к семейной жизни. Еще столько надо успеть сделать.

— Это все отговорки, мой друг, — со знанием дела сказала Марья Гавриловна. — Страх перед женитьбой знаком многим мужчинам. Мужчины боятся расстаться с холостой жизнью, боятся груза ответственности за семью, жену и детей. Да, семейная жизнь таит в себе много трудностей и забот. Но только в семейной жизни люди познают счастье и истинное наслаждение от жизни. Так устроен мир, и не нам его менять.

— Матушка, вы как всегда правы, — покорно согласился Смирнов. — Я преклоняю колени перед вашей мудростью. Но поймите, ради Бога, я еще не готов, не готов к женитьбе!

— А

мы тебя с отцом и не неволим. Как говорится, хозяин — барин. Сейчас другие времена, родители не заставляют детей жениться по своему усмотрению, — в голосе Марьи Гавриловны послышались нотки обиды. Она не стала затягивать более разговор и поспешила положить трубку.

«Жениться! Жениться, — Смирнов мысленно прокручивал разговор с матерью тысячи раз. Он и сам понимал, что мать, как всегда права. — Но, позвольте, как можно жениться, когда сама невеста убежала?» — задавал риторический вопрос художник. Размышления Смирнова прервала старая знакомая.

Глава 6

Встреча с незнакомцем

Надежда была внезапна как порыв ветра, как тропический ураган, который сносил все на своем ветру. Женщина была, по-прежнему, влюблена в Смирнова как кошка, а главное не требовала вступления в брак. Прекрасная раба своего возлюбленного. Смирнов был молод и потому долго не упирался страстным мольбам Наденьки. В ее объятиях наш герой и нашел временный покой. Былой роман возобновился с новой силой. Страстная нега как пучина поглотила молодых людей.

Надя приходила в мастерскую к Сергею почти каждый день, там они запирались на ключ и предавались друг другу.

— Сереженька, я так соскучилась по тебе, любимый, — страстно шептала девушка, прижавшись к плечу Смирнова. — Скажи, что ты любишь меня? Нам ведь хорошо вместе?

— Да, — говорил в истоме мужчина и покрывал рот подруги страстным поцелуем.

Отрезвление пришло в тот день, когда Ольга нечаянно нагрянула к Сергею и застала его с другой.

Дашкова пришла днем и очень удивилась, когда застала дверь мастерской закрытой. Смирнов не имел привычки запираться. Дверь закрывалась на замок только, когда он был не один. Дашкова постучала в дверь раз, другой. Повернулась и хотела уже уйти, как вдруг ей послышался женский смех в мастерской. Тогда Ольга решила узнать всю правду, выяснить все до конца. Она с силой забарабанила в дверь.

Сергей с неохотой поднялся с дивана, натянул брюки и направился к двери.

— Ты куда, любимый? — капризно надула губки Надя.

— Надо открывать, иначе они разнесут дверь, — Сергей чмокнул девушку в носик и направился к двери. Какого же было его удивление, когда он увидел Ольгу.

— Оля, ты? — бледнея, проговорил Смирнов.

— Сережа, почему ты так долго не открывал? — нервничая, Ольга сорвалась на крик. Лицо ее покраснело от волнения и злости, что она застала Смирнова с любовницей. — Ты что разве не один? Извини, что не предупредила по телефону, но я звонила…

— Верю, я сам тебе звонил. Оля, как хорошо, что ты пришла.

— Ты так меня ждал, что даже двери запер?

— Я прилег в другой комнате, задремал. Знаешь, так устал, ночью работал и не сомкнул глаз.

У Дашковой отлегло от сердца, она подумала про себя: «Вот дура, а я подумала уже черте что!» И тут ее взгляд упал на мольберт, на котором стояла накрытая покрывалом картина. Ольга сдернула завесу и увидела портрет полуобнаженной женщины. Женщина,

слегка прикрытая прозрачной тканью, расчесывалась перед зеркалом. По плечам рассыпались роскошные черные волосы. Холеное белое тело было упругим и казалось живым.

— Прежде ты как-то не имел обыкновения рисовать в стиле ню? — Дашкова обескуражено посмотрела на Смирнова.

— Знаешь, натурщица хорошая случайно попалась. Ее ко мне Лаптев привел, — как бы извинялся художник. — И, ты знаешь, берет со всем недорого.

— Значит, натурщицу привел Лаптев. А-а, понятно.

— Оленька, пойдем к нему, ты сейчас все сама и расспросишь у него, — мужчина на ходу надевал рубашку и поправлял слегка растрепанные волосы. Его суетливость раздражала Дашкову. Она понимала, что тут что-то не так. Но у нее не хватало духу, переступить порог второй комнаты, где у Смирнова стоял диван. И где Ольга провела столько приятных мгновений. Это не была трусость, нет. Эта было обусловлено женской мудростью. Не хотелось разбивать мечты, пусть даже это был сказочный мираж. А, именно, так и представляла себе Дашкова свои отношения со Смирновым. Сердцем женщина чувствовала, что все кончено, разбитую чашку не склеишь. Ее Сережа не долго страдал от одиночества и завел новую подружку. «Предав нашу любовь! Неужто Алиса была права, говоря, что художники всю жизнь ищут свою музу. Она уж точно знает, настрадалась со своим любвеобильным Севой Лаптевым, — подумала Дашкова. Женщина застыла у окна в глубокой задумчивости. — Но я то думала, что Смирнов не такой. Он же говорил, что я его богиня!»

— Оленька, что ты там увидела в окне? — Смирнов окликнул женщину.

— Я увидела там свои разбитые мечты. Куда ты говорил нам надо идти? — женщина посмотрела на бывшего возлюбленного чужым холодным взглядом.

— Я говорю, пойдем к Лаптевым, ты же давно не виделась с Алисой, — говоря это, художник поспешил вывести Ольгу в коридор. Ольга шла за ним как завороженная, покорно разрешая увести себя из его мастерской. И тут она услышала капризный женский голос, доносившийся из соседней комнаты: — Сергей, ну куда же ты делся? Мне скучно без тебя. Иди ко мне милый, согрей меня…

От этих слов Дашкова вздрогнула как от электрического тока. Она с презрением глянула на Сергея и иронично сказала: — Там дожидается тебя любовница, вот почему ты так торопишься меня увести отсюда.

— Я не хотел… прости, Оля. Я дурак, — в смятении Сергей повалился на колени перед Ольгой, словно всем своим видом прося прощения. — Знаешь, как-то все случайно произошло…

Его суетливость раздражала Дашкову. Она не стала ждать его объяснений и переступила порог второй комнаты, где у Смирнова стоял диван, и где они провели вместе столько приятных мгновений. И тут Ольга увидела соперницу, смазливая брюнетка нагло возлежала на смятых простынях, даже не намереваясь прикрыть свою наготу. Ольга коршуном налетела на соперницу и стала хлестать ее по щекам, дернула за распущенные волосы:

— Дрянь! Какая же ты дрянь! Убирайся отсюда, — кричала Дашкова, не помня себя от ярости. Брюнетка что силы отбивалась, визжа от страха. Сергей пытался разнять женщин. На крики прибежали Алиса и Сева. Они силой увели Ольгу из мастерской Смирнова, постепенно Алиса привела ее в чувство. Ольга билась в истерике, рыдая над своей разбитой любовью: — Алиса, как он мог так жестоко поступить со мной?! Ведь я любила его. Он называл меня своей богиней. Мы не виделись несколько недель, я прихожу к нему, чтобы сказать, что жду ребенка от него, а он уже с другой.