Парк-авеню 79

Роббинс Гарольд

— Ты станешь тридцатилетним миллионером.

Росс заколебался:

— Я не знаю... Но наличные бабки мне нужны именно сейчас.

Мартин перегнулся через стол и понизил голос до шепота:

— А кому они не нужны? Ты взял одну акцию, а я — десять. Думаешь, мою сотню кусков нельзя было выгодно пристроить где-нибудь поближе? Можно. Но если светит дело, которое сотню обернет в миллион, надо вкладывать именно в это дело.

Росс присвистнул:

— Сто кусков? Ты вложил сто тысяч?

Джокер

кивнул.

— Да. И не жалею об этом.

— А сколько же всего выпущено акций?

— Тысяча.

Росс почтительно округлил глаза:

— Десять миллионов! Вот это размах.

— Такое предприятие надо начинать с умом. Претендентов на наши акции больше чем достаточно, но одну я все же отдал тебе. И знаешь почему? Потому что ты мне нужен.

Росс настороженно прищурил глаза.

— Зачем?

Джокер откинулся на спинку кресла, неторопливо раскурил еще одну сигару.

— Поскольку дело совершенно законное, уголовщине дорога в Лас-Вегас закрыта. Представлять нас там, на месте, должен незасвеченный парень. Ты для этого подходишь больше других. Иди к Кейну, и он введет тебя в курс нашего плана.

— Ты думаешь, из этого что-нибудь выгорит?

— Не сомневайся. Обязательно выгорит. Это говорю тебе я.

Росс поднялся со стула, почтительно взял со стола акцию:

— Знаешь, сейчас она кажется мне намного привлекательнее.

Джокер расхохотался:

— Еще бы: пахнет деньгами!

— Да, я всегда испытывал слабость к трем запахам: денег, шикарных машин и новых девочек.

Мартин ухмыльнулся:

— Да, у меня появилось известие об одной из твоих прежних красоток.

— Прежними я не интересуюсь. Девочки привлекательны только новизной.

— Не зарекайся. Думаю, что эта тебя заинтересует. Я имею в виду польку с золотыми волосами...

Росс перестал улыбаться.

— Мария?

В его голосе послышался непривычный оттенок затаенной боли.

— Угу. Я собирался этой девочкой заняться сам, но сначала решил спросить, нет ли у тебя на нее каких-нибудь видов?

Росс смотрел на свои до боли стиснутые кулаки. Этой проклятой акцией Джокер поймал его в ловушку, и теперь о Марии нечего было и думать. Росс не станет ее вытаскивать из лап Джокера Мартина. Парень поднял голову и, стараясь не закричать, медленно проговорил:

— У меня нет на нее видов. Она в твоем распоряжении.

5

Мэри сидела в своем номере и ждала звонка от Эвелины, но телефон молчал.

Была пятница. Незаметно прошли четыре дня, а вместе с ними так же незаметно истаяли деньги. Осталось ровно столько, сколько она должна была заплатить за проживание в «люксе».

Сегодня Эвелина освобождалась из заключения и сразу же по выходе обещала позвонить. Еще в колонии они договорились,

что Мэри будет ее ждать в «Асторе».

Их дружба началась полгода назад. В прачечной рядом с Мэри работала стройная темноволосая девушка. Однажды она подняла голову от гладильной доски и спросила:

— Послушай, что ты собираешься делать на свободе?

Мэри догладила наволочку, аккуратно ее сложила, ненадолго задумалась.

— Найду работу... Ну, а в общем-то я еще не думала.

— Какую работу?

Мэри начала гладить простыню.

— Не знаю. Любую.

Эвелина засмеялась:

— Любую! Так и с голоду недолго подохнуть.

Мэри с любопытством посмотрела на девушку.

— А ты чем собираешься заниматься?

— О, у меня есть план. Грандиозный.

— И в чем он заключается?

Эвелина уже открыла рот, но вовремя заметила проходившую мимо них надзирательницу и, почти не двигая губами, прошептала:

— Приходи ко мне после отбоя. Когда потушат свет. Я расскажу. Думаю, что тебя это заинтересует.

Около десяти вечера погас свет, и в спальне стало тихо. Мэри прокралась к кровати Эвелины.

— Ты не спишь?

— Не сплю. Садись.

Мэри тихонько опустилась на краешек.

— Расскажи про свой план.

— Я собираюсь зарабатывать приличные деньги. В шоу-бизнесе. Мой парень обещал подыскать надежное местечко. Он передал, чтобы я подобрала партнершу и начала готовить номер. Мне кажется, что мы с тобой идеально подходим друг другу. Ты — блондинка, я — брюнетка. Публика любит контраст. Он хорошо смотрится.

— А когда ты выйдешь отсюда?

— Через три дня после тебя. Ну что, согласна?

Мэри заколебалась. В ее голове зашевелились подозрения.

— Что же мы будем делать? Я ничего не умею.

Эвелина беззвучно рассмеялась:

— Этому можно научиться за одну ночь.

Мэри равнодушно кивнула:

— А-а-а...

— Это лучше, чем рвать пупок за десять зеленых в неделю.

— Не знаю.

Из угла донесся недовольный голос:

— Заткнитесь! Если сами не спите, дайте другим отдохнуть.

Эвелина откинула одеяло.

— Залезай ко мне. А то эти, с длинными ушами, не дадут спокойно поговорить.

— Знаешь, я лучше пойду к себе.

Эвелина сверкнула в темноте белыми зубами:

— Струсила?

Мэри легла рядом с ней под одеяло. Некоторое время они молчали.

— А что ты называешь приличными деньгами?

— Двадцать-тридцать долларов в день на каждую.

Мэри задумалась. Как жить дальше? После случившегося ни один порядочный мужчина не захочет на ней жениться. Надо рассчитывать только на себя, самой добывать деньги. Деньги — единственное, что имеет значение в этом мире. Без них любой человек — задница.

Она решилась: