Парк Горького
Шрифт:
Аркадий едет на дачу к Ямскому.
9
Летние дачи на берегу Серебряного озера стояли пустые — кроме прокурорской. Аркадий прошел к черному ходу и постучал. В окне мелькнула розовая лысина, и минуты через четыре вышел прокурор в шубе и сапогах, отороченных волчьим мехом, — ни дать ни взять боярин.
— Сегодня же выходной, — сказал он раздраженно. — Зачем вы приехали?
— У вас же тут нет телефона.
— Телефон есть, только вы его номера не знаете. А этого вашего парня жаль. Да и вас можно пожалеть. Почему вы не пошли с ними, раз этот спекулянт Голодкин
Генеральный прокурор, то из МВД — у них-то мой номер есть. Так уж и быть, заступлюсь за вас. Вы же потому и приехали?
— Нет, не потому.
Ямской отвел глаза от Аркадия и посмотрел в небо.
— Чудное местечко… Да вы же, наверное, живали тут в детстве?
— Только одно лето.
— Вот и приехали бы, когда потеплее станет. С того времени тут открыли для жителей поселка прекрасные магазины. Сходили бы вместе, кое-чего купили бы, И супругу привозите.
— Их убил Приблудо.
— Да погодите вы! — Ямской прислушался и поднял голову: на озеро опускалась стая диких гусей.
Прокурор быстро направился к сарайчику метрах в пятидесяти от дома и вернулся с ведерком, полным крупинок рыбной муки.
— Приблуда установил слежку за Павловичем и Голодкиным.
— Но при чем здесь Приблуда?
— Подозреваемый — американский бизнесмен. Я с ним разговаривал.
— И где же это вы встречаетесь с американцами? — Ямской рассыпал крупинки красивой волнистой полосой. Раздался гогот, зашумели крылья.
— Так вы же меня на него и в вели. В бане.
— Я? Конечно, я очень высоко ценю ваши способности и всегда готов содействовать вам, насколько это от меня зависит. Но "вывел"! Я даже фамилии его не знаю… Тс! — И он сделал Аркадию знак молчать.
Гуси заковыляли к берегу по озерному льду, подозрительно поглядывая на людей, и Ямской с Аркадием отступили ближе к сарайчику.
— Ах, красавицы! — сказал Ямской. — А у вас есть, видимо, неопровержимые улики, если вы бросаете такое обвинение против офицера КГБ!
— Мы практически установили личность двух убитых, а Голодкин показал, что у них были какие-то дела с этим американцев
— Где у ваш Голодкин? Где пленка с записью его показаний?
— Похищена из кармана убитого Паши в квартире Голодкина. Похищен, кроме того, ларь.
— Какой еще ларь? И это единственные ваши основания подозревать майора Приблуду? Голодкин его упомянул хоть раз?
— Нет.
— Тогда я отказываюсь вас понять. Конечно, я вам глубоко сочувствую, вы расстроены гибелью товарища. И к тому же вы питаете антипатию к майору Приблуде. Надеюсь, ради вас самих же, что вы ни с кем не делились этими нелепыми вымыслами. И прошу в официальные рапорты мне их не включать! Этот американец — миллионер, имеет кучу влиятельнейших друзей, так зачем бы ему было тратить хоть минуту своего времени на троицу в парке, не говоря уж о том, чтобы убивать их! Да, вы сказали, что вроде бы установили личность двоих убитых. Наши или иностранцы?
— Наши.
— Так при чем же здесь Приблуда или КГБ? Ну а Павлович и Голодкин застрелили друг друга, как установлено следствием. И я вам не позволю в него вмешиваться. Я вас знаю! То вы хотели спихнуть дело Приблуде, а теперь, вообразив. будто он каким-то образом причастен к гибели вашего сотрудника, вы в это депо вцепитесь. Так уж и быть, я позволю вам и дальше заниматься трупами в парке, но буду теперь пристальнее следить, как
— А что, если я подам в отставку? Уйду по собственному желанию? — спросил Аркадий, словно его озарило.
— Я все забываю, что есть в вас эта безумная черточка. Я часто спрашивал себя, почему вы так пренебрегаете партийной карьерой и почему вы решили стать следователем. Ну хорошо, вы уйдете, а дело я передам Чучину. Это вас устроит?
— Чучин никогда убийствами не занимался, но вам виднее.
— Отлично. Назначаю Чучина. Продажный дебил берет ваше дело, а вам все равно. Учитывая его неопытность и желание сразу же показать себя великим специалистом по убийствам, он, надо полагать, сделает единственно возможный ход — свалит убийство в парке на Голодкина. Но, зная Чучина, я полагаю, ему этого будет мало, и он запишет вашего покойного приятеля в сообщники Голодкина. Не поделили чего-то и прикончили друг друга. Меня как прокурора всегда удивляло, каким образом в одном и том же деле разные следователи приходят к совсем разным выводам. А теперь извините меня! — И Ямской направился к берегу за пустым ведром и пошел с ним к сарайчику.
— Почему вы так не хотите, чтобы я отказался от этого дела? — спросил Аркадий, останавливая его.
— Если начистоту, так вы же лучший мой следователь, — улыбнулся Ямской.
— А если убийца все-таки американец?
— Предъявите мне неопровержимые улики, и я подпишу ордер на его арест.
— Но если это он, в моем распоряжении всего девять дней. Тринадцатого он улетает.
— Делайте, что считаете нужным. — Ямской открыл дверь сарайчика и поставил ведро на место.
В открытую дверь Аркадий увидел двух гусей со свернутыми шеями. Подвешенные за лапы, они "дозревали". Но охота же на них запрещена! Так как же Ямской, человек с его положением, посмел убить их?
Аркадий возвращается в "Украину" и находит подсунутый под дверь конверт с запиской.
В записке сообщалось, что Паша и Голодкин убиты наповал выстрелом с расстояния не более полуметра. Н-да, перестрелка! Оба наповал, один в спину, другой в лоб. Расстояние между их трупами три метра. Левин не подписался, но Аркадия это не удивило.
Кто шел за Пашей и Голодкиным до подъезда дома номер два по улице Серафимовича? Кто постучался в дверь квартиры и предъявил удостоверение, которое заставило Пашу отступить, а Голодкина вогнало в трепет? Их было двое, решил Аркадий. Один не справился бы, а трое вызвали бы подозрение даже у доверчивого Паши. Так кто же стрелял Паше в спину, перепуганному Голодкину в лоб? Как ни раскладывай — Приблуда. Больше некому. Осборн сотрудничает с КГБ. Майор Приблуда прикрывает Осборна. Потому-то он и не взял дела. Это означало бы, что КГБ допускает, что в нем замешаны иностранцы. Американское посольство, это шпионское гнездо, сразу на дыбы… Лучше пусть следствие ведет старший следователь прокуратуры, но безрезультатно.
Аркадий увидел у себя на столе ящик с бобинами, доставленный утром, и достал записи, сделанные всего два дня назад.
Нет, надо продолжать, и мы еще посмотрим!
Первая запись оказалась очень короткой: стук открываемой двери, голос Осборна: "Здравствуйте!", "Где Валерия?", "Я как раз собрался погулять". Стук захлопнувшейся двери.
Аркадий вновь и вновь прокручивал этот разговор. Он узнал голос девушки с "Мосфильма".
10