Парки и дворцы Берлина и Потсдама
Шрифт:
Несмотря на деспотизм правителя, в Пруссии так и не прижилась тайная полиция, а цензура никогда не была слишком строгой. На подмостках столицы высказывались крамольные мысли, порой доходившие до провинциального Потсдама, где тоже действовал театр. Открытый в 1768 году, он располагался в южном флигеле Нового дворца и, согласно новым веяниям архитектуры, был отделан в стиле рококо. Просторный театральный зал позволял разместить 300 кресел, изумление вызывали восходящий партер и два опиравшихся на колонны яруса. После недавней реконструкции в театральном флигеле дворца открылся соответствующий ресторан. Сегодня в обновленном театре Сан-Суси снова собираются зрители. Здешняя труппа, согласно характеру помещения, ставит оперы и спектакли XVIII века, а приезжие музыканты дают концерты, лаская слух потсдамской публики
Несмотря на множество дел и приятный досуг, Фридрих страдал от одиночества. По его собственным словам, семьи у него никогда не было, к старости в окружении остались чужие люди, труд не радовал. Прусский монарх почти не общался с женой: супруги не переносили друг друга, хотя старались соблюдать приличия. В дневниках одного из придворных упомянута сцена королевского ужина, когда король «приглашал к столу ненавистную королеву. Они сходились молча, почтительно раскланивались друг с другом, садились за стол и с такой же церемонией расходились по завершении трапезы. В 1783 году таким образом ими была отпразднована золотая свадьба. К тому времени умерли все друзья и близкие Фридриха. Давно покоилась в могиле горячо любимая сестра Вильгельмина, в память о которой в Сан-Суси был воздвигнут Храм дружбы.
Потсдам. Сан-Суси. Скульптуры в парке Нового дворца
«Все гении в некотором роде безумцы», – заметил римский историк Сенека. В последние годы жизни Фридрих ограничил свиту несколькими солдатами, собаками, лошадьми. Королевский конь Цезарь вышел на заслуженную пенсию; построенная специально для него конюшня находилась вблизи Городского дворца и, приезжая в Потсдам, король в первую очередь направлялся туда. Увидев хозяина, старая лошадь весело ржала, принимала угощение – сахар или булку, а затем брела за ним следом по дорожкам сада, где ей разрешалось гулять одной. Когда на площади устраивался развод или смотр, Цезарь, заслышав военный марш, являлся на плац сам, останавливался возле короля, и, положив голову на седло, не отходил до тех пор, пока хозяин не возвращался домой.
Фридрих иногда объезжал городские улицы, всегда в одиночестве, не глядя на толпу, собиравшуюся на тротуарах, чтобы посмотреть на странного монарха. Взрослые стояли молча, а дети, прыгая впереди лошади, подбрасывали верх шапки, но не столько в качестве приветствия, сколько из баловства. За спиной над ним смеялись, не признавая правителя в сгорбленном старике, одетом в грязный, потертый мундир, который всегда молчал, и только если толпа становилась слишком густой, расчищал себе дорогу палкой.
Дворец в опустевшем Сан-Суси не охранялся: всякий мог подойти к окнам и заглянуть в них. Страдая бессонницей, Фридрих делал записи в дневнике: «Я чувствую все признаки старости, то подагра, то боль в пояснице, то лихорадка потешаются насчет моего существования и напоминают, что давно пора бросить изношенный футляр моей души». В начале августа 1786 года королю стало немного лучше, но последняя вспышка бодрости окончательно истощила его силы. На следующий день он уже никого не узнавал, а ночью вдруг приподнялся, открыл глаза и сказал: «Я взошел на гору… хочу успокоиться». Придворные утверждали, что именно в этот момент остановились каминные часы, которые позже Наполеон увез на остров Святой Елены.
Фридрих хотел обрести вечный покой у ног Флоры в склепе, который уже давно построил для себя в Сан-Суси. Фридрих-Вильгельм II волю умирающего не исполнил, приказав похоронить дядю в гарнизонной церкви Потсдама. Неблагодарными оказались и другие потомки. Так, последний кайзер Вильгельм II, уезжая в 1918 году в ссылку в Нидерланды, забрал с собой статуи из Нового дворца. Многие десятилетия ценные вещи лежали забытыми в ящиках и возвратились в Потсдам только в конце века.
Парки Ленне
Некоторые части парка Сан-Суси рассчитаны исключительно на взгляд издалека. Так, из окон Старого дворца открывается превосходный вид на «античные» руины, но при ближайшем рассмотрении древности оказываются всего лишь крупными кусками известняка. Если Фридрих Великий взялся за хлопотное строительство ради спокойного отдыха, то следующие правители, восстанавливая обветшавший комплекс, думали и о живописных видах.
В последние годы жизни король не занимался дворцом, поэтому его племяннику пришлось принять упадочное хозяйство и в Берлине, и в Потсдаме. В загородной резиденции некогда прекрасные здания, особенно парк, выглядели запущенным настолько, что скорый их конец казался неизбежным. Тем не менее прусская корона уже не мыслилась без Сан-Суси, поэтому Фридрих-Вильгельм II приступил к восстановлению паркового ансамбля тотчас после смерти великого предшественника. За время его правления сил и средств хватило лишь на перепланировку цветников перед виноградниками, а также части Козьего парка. Гораздо более масштабные работы развернул Фридрих-Вильгельм III, которому пришлось защищать страну от наполеоновских войск. По приглашению монарха в Сан-Суси прибыл мастер садовой архитектуры Петер Йозеф Лене, и только благодаря его таланту королевская резиденция приобрела свой элегантный вид, сохранившийся и поныне.
Знаменитый немецкий зодчий приступил к работе в 1806 году и занимался переделкой потсдамского парка около 20 лет. Ему довелось жить в рациональную эпоху, требовавшую практичного подхода ко всему, не исключая тех явлений, что ранее рассматривались только с эстетической стороны. Поставив перед собой четкую цель, он сумел сделать королевское жилище удобным, сохранив былую красоту. Обустройство началось с небольшого участка между обелиском и Новым дворцом, где была создана целая система просторных лужаек, рощ, живописно рассаженных деревьев. Доступ к ухоженной, ласкающей взгляд растительности теперь обеспечивала сеть дорожек и «диких» троп. В водоем естественного вида превратился банальный ров, прорытый во время строительства Нового дворца. Сильно прореженные леса позволили увидеть строения практически с любой точки парка, и лишь тогда стало заметно, что камерная архитектура Сан-Суси прекрасно вписывается в пейзаж.
Дворцовый парк
До того неосвоенная гора Винцерберг в правление Фридриха-Вильгельма IV стала начальным пунктом при прокладке Триумфальной аллеи. Король планировал построить на ней театр по подобию античного, установив рядом памятник великому предку. Однако воплощению проекта помешали недостаток средств и, может быть, нежелание монарха погружаться в хозяйственные дела. Так или иначе, но Ленне ограничился виноградниками в дополнение к тем, что уже давно располагались на южном склоне. На вершине холма появился домик виноградаря, а у подножия – Триумфальные ворота, оставшиеся единственным напоминанием о грандиозных планах короля. Помпезный вход в парк повторял очертания подобного сооружения в Древнем Риме, воздвигнутого в честь купцов и менял. Облицованные плитами из необожженной глины, украшенные аллегорическими фигурами Науки, Добродетели и Искусства, Триумфальные ворота Сан-Суси посвящались воинам и отчасти бесстрашному Вильгельму, будущему германскому кайзеру, которого солдаты прозвали принцем-картечь.
В рельефной композиции на внутренних стенах представлена сцена возвращения прусских войск из Баденского похода (во главе с наследником трона). Скульптор изобразил печально знаменитую компанию, организованную для подавления народного восстания. Среди казненных бунтовщиков оказался житель Потсдама, чье имя – Максимилиан Дорту, – хотя и не увековечено на памятнике, зато фигурирует в королевских документах.
Вершину соседнего холма Клаусберг с 1770 года занимал тщательно восстановленный Домик с драконами, который вначале являлся жилищем смотрителя виноградника. Имея форму пагоды, он был скопирован с «китайской» постройки в усадьбе лорда Чемберса. В Англии восточное влияние проявлялось особенно сильно, впрочем, и сама мода на китайское искусство распространялась главным образом из островного королевства и редко непосредственно из Азии. Дом виноградаря получил название благодаря скульптурным украшениям на крыше. Бронзовые и позолоченные фигуры драконов на закругленных концах кровли были настолько выразительными, что сам холм с того времени назывался не иначе как Драконовой горой.