Парни из Карго
Шрифт:
Влюбленный Саша тогда согласился.
– И давай у моих родителей дома поживем после свадьбы. Аренда квартиры дорогая, а так на ипотеку быстрее накопим… У них двухкомнатная, как у твоих, места хватит.
Саша, скрепя сердце, и на это согласился, хотя его отец, отставной офицер, предупредил сына:
– Мой отец в свое время в приймаки пойти отказался. Так себе идея. Подумай, Саня!
– Да переживем как-нибудь, – отмахнулся тогда от родителя Саша. Хотя и предложил ей отчасти в шутку, а отчасти
– Может, лучше поживем у моих?
– Нет! – возмутилась она. – Я в Москве работаю, а ездить далеко!
– Так и мне далеко! От твоих до аэропорта – даже дальше, чем от моих!
– Я могу похлопотать, тебя в наш банк возьмут. Сначала, конечно, простым менеджером. Английский у тебя хороший, можно будет быстро продвинуться…
– Нет.
– Почему нет?
– Я летать мечтал всегда. Неудобно мне там будет.
– А почему тогда тебе должно быть удобно, а мне нет?
Он тогда лишь ухмыльнулся, хотя стоило бы насторожиться. Его тянуло в небо, к самолетам и приключениям – а не к скучным банковским контрактам и размеренному рабочему дню. Он попытался ей это как-то разъяснить, но она слушать не стала:
– Блажь это все. Ну, нравится – работай, но не жалуйся, что не высыпаешься, и все такое.
Поначалу работал Саша в пятидневку, как и она. Тогда все вроде нормально было, хотя и приходилось вставать рано (а он всегда был совой, любил поспать подольше) – а потом у него начались полеты и командировки. Жена сначала ворчала, потом возмущалась – а дальше и вовсе устроила скандал, когда он посреди ночи уезжал с чемоданом на рейс:
– Спать не даешь! Задолбал! Мамин юбилей пропустишь! Не высыпаешься, и нам всем не даешь!
– Вот именно! – выглянул из своей комнаты тесть, бритоголовый пожилой крепыш, смахивавший лицом на киноактера Эда Харриса.
– И вам всем доброй ночи, – кивнул Саша, открывая дверь квартиры. – Извиняйте, что разбудил…
Перед вылетом он ссориться точно не собирался. Вернувшись же через недельку, он обнаружил, что собранная им когда-то редкая пластмассовая модель самолета с книжной полки пропала.
– Я ее уронила, и она вдребезги разбилась, – пожала плечами жена. – Решила, что уже все, и выбросила обломки.
Саша ничего не сказал, но, как говорится, галочку себе в памяти мысленно поставил.
В другой раз скандал последовал тогда, когда прямо с рейса он после командировки поехал не к ней, а в подмосковный городок, где жили его родители, и провел там подряд несколько дней. Уже тогда он чувствовал, что кризис в отношениях достиг пика.
– Если б я жила с тобой отдельно, то к родителям ездила бы раз в месяц! – в сердцах заявила ему она, когда он наконец приехал к ней домой. – А ты каждую неделю ездишь!
– И чего? – не понял Саша, разуваясь.
– Ничего! Где кольцо?! –
– Забыл дома.
– Забы-ыл? – голос супруги стал выходить на высокие обороты. – А, может, специально не надел?! Телок клеить?!
Саша пропустил вопль мимо ушей. Он и правда просто забыл надеть обручальное кольцо, лежавшее на столе у компьютера, когда собирался уезжать от родителей. Но он и так не придавал особого значения этому украшению. Пока они встречались и жили вместе, он даже не смотрел на других женщин вокруг. Но что толку объяснять ей, ежели она уже настроилась на скандал?
– Соль не рассыпала тут часом, пока я ехал? – ехидно спросил бортоператор, снимая куртку. – Примета есть такая, соль рассыпать – это к ссоре.
– Реже надо ездить! Чего ты там забыл у родителей? – появился тем временем в коридоре тесть. Ни «здрасте», ни «как дела» – сразу перешел к поучениям. – К брату на могилу все ездишь? Так его не вернешь, пару раз в год хватит! С женой времени побольше проводи! Твоя семья теперь тут!
Что они там дальше ему говорили, Саша не запомнил. Криво ухмыльнувшись, прошел в комнату. Он бы сюда уже и не приезжал, если по чесноку, но в столе лежали кое-какие бумаги и чеки с прошлых рейсов, которые уже надо было сдать в бухгалтерию для отчетности. Поэтому Саша с необычайной для себя холодностью решил – хрен с ним, поспит ночь в этой квартире, с вроде как еще родственничками, а утром уедет на работу и никогда больше сюда не вернется. Хотя им об этом решении пока знать и необязательно.
– Ужин на плите, – сказала вслед жена.
– Я не голоден. «Опять ваши сосиски с макаронами жрать…» – с ненавистью подумал он. Пробовал было по первости сам что-то готовить, или предлагать хотя бы идеи других блюд – встретили сии поползновения в штыки, мол, неэкономно это, и что ты, Сашенька, невкусно теща готовит что ли? Вон, из-за тебя теперь проплакала весь вечер в комнате, и настроение испортил ей на неделю… все едят, и ты б поел!
– Мама старалась, готовила! – металл в голосе жены с легкостью мог сейчас пробить танковую броню.
– Спасибо, это меняет дело, – сарказм в голосе он скрыть не сумел. Забросив документы в рюкзак, подумал грешным делом, не сунуть ли туда же и пару рубашек из шкафа, но решил не палиться. – Чая хватит. По пути печеньку съел. После шести жрать вредно.
Помыв руки, он заварил себе чашку зеленого чая – специально когда-то покупал на развес во время командировки в Пекин, – и в полном одиночестве сел у окна на кухне, глядя в окно на залитый огнем фонарей проспект, по которому изредка проезжали одинокие машины. Унявшаяся семейка жены его не трогала – как обычно, пялились в телевизоры по комнатам.
Конец ознакомительного фрагмента.