Парни с обложки
Шрифт:
Но почему-то Катя была уверена, что фотограф не просто так привел ее именно сюда: как будто про боевое прошлое нельзя поговорить в буфете...
Она огляделась. Осветительский балкон – небольшой, узкий, заставленный аппаратурой – нависал над партером слева от сцены. Высоко. Но вид действительно хороший, особенно в оптический прицел.
Что ж, отступать поздно, да и некуда. Если что, можно очень громко закричать. Пока действо на сцене не началось, ее услышат. Ну не будут же ее убивать на виду у музыкантов, которые как раз устанавливают
– Влад, ты вчера был в театре? – бесстрашно спросила Катя.
– Ага, – не счел нужным скрывать он. – Вчера же был первый день благотворительного фестиваля. Мне заказали фотки.
– Вчера здесь убили Петра Вольского. Говорят, стрелял снайпер. Интересно знать, где же он находился? Может быть, здесь? Раз уж отсюда зал как на ладони...
– Ну, это тебе баллистическая экспертиза скажет. Специальное исследование проведут, траекторию полета пули определят.
– Ты-то что думаешь? Ты же профессионал. Ведь у фотографа и снайпера много общего. Тут оптика и там – тоже. И важно в нужный момент нажать на спуск.
– Действительно, – ободрительно покачал головой Влад. – Интересное наблюдение. Только разница все же есть. Снайпер убивает. А фотограф останавливает мгновение. Иногда на века. Своеобразное бессмертие. Вот выставят мои работы через двести лет...
Он не понимает или делает вид, что не понимает? Она не светскую беседу с ним ведет, а допрос!
– Значит, ты, Влад, не в курсе, кто и откуда стрелял?
– С чего мне быть в курсе? – вполне искренне удивился он.
– Но, может быть, ты что-то заметил своим натренированным взглядом?
– Не знаю. Блики от оптического прицела по залу не бегали.
Неужели он ни при чем? Парень просто прогулялся с Катей до софитов. А теперь они спустятся вниз и разойдутся по своим делам. Он обессмертит второй день благотворительного фестиваля, а она продолжит всех подозревать.
– Спасибо за экскурсию, – сказала Катя. – Пойду искать свое место...
– Подожди, – остановил он ее. – А тебе зачем все это надо?
– Что – все? – напряглась она.
– Ну, зачем ты все эти вопросы задаешь? Выспрашиваешь, высматриваешь, вынюхиваешь?
Да, тон у Влада стал не как у экскурсовода. Нет, он все-таки очень подходящая кандидатура.
– Я уже и так все знаю, – заявила Катя и посмотрела на него в упор. – Долго думала: как же убийца вчера пронес в театр снайперскую винтовку? А потом увидела твой кофр и поняла. Ты принес оружие, ведь так? Ты здесь часто бываешь, тебя не досматривают. Охрана думает, что металлодетектор пищит из-за твоего объектива.
Влад тоже ее разглядывал. Словно решал, блефует она или нет. Стоит ли воспринимать ее всерьез? Колоться или посмеяться над шуткой?
– Ну принес, ну и что? – пожал
Катя так и не поняла: это признание, или как? Влад сказал ей, что пронес в театр винтовку, из которой застрелили Вольского. Значит, он и есть убийца!
– Меня попросили, я и принес. Ко мне часто с такими просьбами обращаются. Если кому ствол нужен – ко мне. Есть у меня с войны заначка. И связи всякие. Могу достать...
Это прозвучало как реклама. Мол, и тебе достану, только скажи. Словно фотограф не слышал об уголовной ответственности за незаконный оборот оружия.
– И кто же к тебе обращался? – уточнила Катя.
– Волконский, например. Задал он мне задачу! Почему-то он задумал застрелиться непременно из револьвера. Хотя не все ли равно, если край пришел? Я, конечно, ему ствол достал, но удивился.
Вот это да! Одной загадкой меньше. Что ж, в этом эпизоде все сходится. Может быть, Влад – не неизвестный игрок, а всего лишь оруженосец? Во всяком случае, признался он именно в этом. А мог бы ни в чем не признаваться. Или, наоборот, рассказать весь расклад и прикончить слушателя. Неужели все-таки не он? Но кто же тогда главный злодей?
– А кто тебе снайперскую винтовку-то заказал? – не унималась Катя.
– Вообще-то, я своих клиентов не выдаю, иначе они бы ко мне не обращались. Я про Колю Волконского трепанул только потому, что он у меня больше уже ничего не купит. А тебе болтать об этом не советую. Буду все отрицать, а ты ничего не докажешь. Впрочем, не удивлюсь, если у тебя не получится наболтать лишнего. Потому что клиент попросил не только винтовку в театр, но и тебя на этот балкон доставить. Что я и сделал...
Катя похолодела. Все-таки это ловушка! И сейчас ее будут убивать! А она даже не в курсе – кто?
Между ней и дверью Влад присел на корточки. Расстегнул свой кофр, достал из него какие-то металлические штуки и стал их привинчивать друг к другу. Винтовка, как и было обещано.
Неужели все-таки Влад? Впрочем, глупо стрелять из снайперской винтовки в упор. Или Катя – не единственная мишень?
– Зачем твоему клиенту сегодня винтовка? Вчерашнего мало? – огрызнулась она.
– Он мне о своих планах не докладывает, – спокойно ответил Влад. – Он задания дает, я выполняю, он платит.
– Тебе мама в детстве не объясняла, что убивать нехорошо? – беспомощно спросила Катя.
– А вам, Катенька, никто не объяснял, как опасно совать свой нос в чужие дела?
Катя пропустила тот момент, когда на балконе появился третий. Видимо, дверь открылась и закрылась бесшумно.
Перед ней стоял Олег Черкасский. И, как тогда, в архиве, Катя сразу поняла, что он опасен. Что он – убийца...
19
– Надеюсь, время глупостей позади, и вашей компании адвокатов больше не понадобится адвокат. – Сергей Михайлович Горчаков оставил ненадолго красоток, чтобы провести воспитательную беседу с сыном.