Парня звали Дом. Книга 2

Павлиенко Алексей

– Действие слабого наркотика или сильного снотворного.

– Бездействие ветра… Листающего не книги, а порно журналы. Поверхностно, но стойко и сносно… Кораблекрушение… С каждым бывает в постели. Язык тела…

Она потянулась. Кокетливо кстати.

– Создатель иллюзий. Слабость и женственность. Может быть серость и скука. Обуза. – Парень зевнул. Естественно не бойцовский клуб…

– Это влияние ветра… Штормящее море иллюзий.

– Свежесть

прибоя и яблок. Запах. Вопиющий обман. Сон. Виляет хвостом старый пес, а в глазах его щенячья радость и маразм прости. Я не о себе. Цинике. Но не садисте.

– Не свежие мысли и волны. Сила обмана и воли. Пятизвездочный отель – сон. А где-то в другой части сна как извращенец старый бомж. Или больной голубь.

– Спасибо за приглашение. В детство. – Парень улыбнулся. – Кстати полезно. Во всяком случае, как бы приятное с полезным. Космос и его канал. Каналы и связи. Не критик, а лицемер и немного лицедей… Кутюрье… Не задира как мы… И не стеклянный сквозь него не видно. Как сквозь нас. Ваз на столе. Прости за напоминание. А не сравнение…

Он шутил. Но присматривался к ее реакции. Понимает или нет… Песок сквозь пальцы не всегда время и старость. Есть еше просто смысл. Философия.

– Только спать будем, пожалуй, отдельно. Пока не вырастем окончательно… Осложнений и одолжений и даже исключений не предвидится. Так завещал великий гуру. Негр… И у него на болото… На погоду болит указательный палец правой руки как в синагоге… Стрелок прости… А не лучник и Робин Гуд… Еврей. Там, где должен быть порез для скальпа. Индеец. Упрямый до чертиков. Но не напился. Шучу…

Она щёлкнула пальцами. Но не просто Щелкунчик, а царь Горы… И у нее нет мозолей на пальцах от струн. Шестиструнной гитары. Опять он о клоунах. На этот раз клоун еще и кутюрье. Или наоборот.

– Или окончательно не спятим. Робин Гуд был лучшим… Стрелком. Интим. Бродяги и луна… И обязательно оптимизм… – Он вздохнул. – Как полные драки и антиподы. От слова идиоты. Или куклы козлы… Мимы аниматоры и марионетки.

Она улыбалась. Улыбкой спокойного моря. Урчащего как джип. Океан.

Глава 2.

… Наваристый суп на обед. Штормящее море иллюзий. Пересолено. Осень. На второе «котята». С яблоками. Линия первого в мире Листка. Поэта… Все десять его телефонных линий заняты… Работа такая. Карьера. И немного зануда. Богема. Кормящие матери – детство. Раннее. Ранние произведения Сна… И отрыжка. Клоуны спят.

Не отчаяние, а поступок. Снег. Отчаянный шаг к пропасти. Дождь… Когда не отрезают пуповину, а оставляют так. Природа – мать.

Накаркали накрапывал нордический не сладкий… наобум… Натружено, но в то же время отмалчиваясь словно надулся. И не заслужено обижен… Ребенок… Навстречу, или вдоль. Очевидно, но не однозначно. Единогласно. Снег, во всех ситуациях Белый. Стихом, Нобелевской премией или новой проблемой. Пробел в знаниях. С сотней разрешений сотен проблем. Получается в целом десятки тысяч. И мыслей тоже. Как одолжение и должники. Неудачники. Соединенные все – таки пуповиной с Природой.

Как всегда, капал дождь… Соединенные Штаты Дождей. Целые континенты или провинции, области и города. Где спят и видят сны. Белые стихи. И мимы в черном. Почти как тени. Жующие кукурузные хлопья или фрукты. Виноград или яблоки.

Персональный праздник. Как дым… Не кризис, а праздник среднего возраста и родителей. И их дети, очкарики не в библиотеке, а за компьютером. Тепло и мухи не кусают, только компьютерные мыши. Из армии спасения. Забвения… Когда время растягивается презервативом не по назначению или «отработанным» материалом. Тянут резину, или жвачку. Со вкусом мяты. Обязательно без сахара и с ксилитом.

«Самосуд над самодуром». Судьба, или свадьба. «Как женили попа».

Время не резиновое и не богема. Скорее ртуть или пластилин. Мим. Пружинит. Матрас что ли или диван…

Скорее бы в кусты, по-маленькому… Отвечая сам, а не родители. Пора. Или еще не выдохся… Снег. Время остановится, как часы на руке. Которые барахлили уже давно. Окуная их в вечность… Ветер. Не отвечая на вопросы. И социологические опросы. У матросов нет вопросов. Только тени и морская болезнь. Житейски, Новый день. По шейку или с головой. И кроме всех новостей, один гей. Сентиментально по-женски.

Эстетично по-детски. И спонтанно по-сиротски. Бедный родственник – Энергия призыва. В армию спасения. Откровенно и окрыляя, укрепляя позиции и даже позы. Рокады. Стихи и проза. Иммунитет и аллергия. Громкоговорители и пропаганда. Снег. Как патриот. Ветер с запахом снов. Богема или клоуны. Все в кожаном. И черном. Жарковато в кожаных джинсах летом.

В кусты, по большому. В поле чудес. В поле чудес… Как попугай еще много раз…

Полу зевая… Пулевое ранение в руку. И ножевое ранение в ногу. Почти инвалид. Осенние Голоса. Весь в бинтах, белый снег. Не в силах похлопать в ладоши. Третируя, как Гладиаторы в ринге при свете современных прожекторов. Плагиат, если это богема. Утрируя, если это критика… Самообман. Бинты перепачканы в кофе или губной помаде, в зависимости от времени суток. Наступил медведь или слон… На ухо.

Это влияние ветра… Испуг. Матрешка или промокашка. Закладка для книги, а не просто полоска бумаги. Мысли из книг. А, впрочем, это влияние крыльев – парение, или падения Смысл… Утрачена юность или Волна. Не испугавшись Начала. Полу презирая себя. Остановившись на месте… Ручья или здесь вырастет цветок. Или поэт или стих. Грусть, но не веселье. Корни теплого облака или тумана В этом обмане. Луна.

… Испуганный ветер. Младенец. И соска. Отрыжка и слюни. Пуповина Земли… Сотка земли – отражение. Детство. В коляске большие глаза не очень большого города. Как сны… Голоса. Это не правда, а истинный Подход. Карнавал и Рио. Париж и луна над Эйфелевой башне как обложка для книги. Не гроб же и осень…