Пароль капитана Клоса (сборник)
Шрифт:
Окно в его комнате было полуоткрыто, в доме стояла тишина, но Клос не верил этой тишине. Не спят. Ожидают. Надеются еще раз увидеть в своем городке солдат вермахта. Он подумал о женщине, раненной в замке Эдельсберг, о которой говорила Инга. Видимо, она перебралась поближе к дому Ринга, встретилась с Ингой и укрылась где-то здесь. Но где? Нет никакого сомнения, что человек полковника Ринга тоже хотел бы об этом знать. Может быть, он, Клос, допустил ошибку, не приказав поручику Новаку обследовать соседние дома? Необходимо во что бы то ни стало найти эту женщину, но так, чтобы не раскрыть себя. А если немцы, хотя бы на несколько часов, действительно вернутся в город?
Он обошел дом и оказался в саду. Здесь Клос еще не был. Узкая тропинка вела к беседке. Он заглянул внутрь. Посветил себе электрическим фонариком и увидел на земле среди засохших листьев окровавленную тряпку. Похоже, что эта женщина была здесь… От беседки тропинка тянулась дальше, вглубь сада… За густыми кустами сирени капитан увидел небольшой домик, огороженный деревянным забором. Наверное, это был домик садовника. Окно было зашторено, двери открыты. Клос вошел в домик. Свет от лампы, стоявшей на подоконнике, падал на кровать, на которой лежала старая женщина. Она была мертва. В ее грудь по самую рукоятку был воткнут нож…
Клос испытал острое чувство вины: этого он не предусмотрел, не подумал о том, что человек, оставленный здесь полковником Рингом, окажется быстрее и решительнее его, Клоса. Не следовало ходить в замок Эдельсберг, нужно было остаться в доме аптекаря и предупредить действия противника.
Вероятно, эта женщина, поняв, что ей грозит опасность, пришла к Инге, рассказала ей все и просила сохранить это в тайне. Если бы он успел вовремя… Его охватило холодное спокойствие, как бывало всегда, когда он чувствовал, что его ждет борьба с коварным, готовым на все противником.
Из сада Клос через окно возвратился в свою комнату, сел на диван и закурил сигарету. Курить не хотелось, но он был так измучен, что заснул бы в любую минуту, а это могло погубить его. Время наступило тревожное.
Где-то вдалеке грохотала артиллерия, а в доме по-прежнему было тихо, но он теперь больше, чем когда-либо, был уверен, что тишина эта обманчива.
Что сейчас делает Элькен? Почему она спрашивала об этой женщине? Кто из них убил ее? Берта? Шенк? Или кто-нибудь еще?
Медленно тянулось время. Начинало светать, на улице посерело, утренняя мгла рассеивалась. Клос закрыл глаза и на минуту забылся…
Услышав тихий скрип двери, он мгновенно сорвался с дивана.
Снова стало тихо… Через открытое окно виднелась покрытая зеленью долина, вдали возвышались вершины гор, на лугах еще лежала мгла. Перестрелка на фронте как будто бы утихла, это могло означать, что атаки немцев отбиты, но не исключено, что польские войска покидают город.
Неожиданно в коридоре громко хлопнула дверь. Клос услышал душераздирающий крик. Он бросился в коридор, но потом остановился и пошел шагом, надевая на ходу пиджак. Нащупал в кармане пистолет. Другой пистолет, вальтер, он держал за голенищем правого сапога. Услышав чьи-то шаги в конце коридора, Клос прибавил шагу и через минуту оказался на пороге открытой двери в столовую. Здесь собирались все: бледная, с испуганными глазами, Инга, одетый по-походному Шенк, настороженная, как всегда, Анна-Мария и Берта, как обычно, в платье, с подвязанным фартуком.
Кричала Инга. Когда Берта захотела к ней подойти, девушка стремительно отскочила к стене.
— Все вы чего-то ждете, не спите! — она резко повернулась к Анне-Марии, бросила: — Это ты! Ты выходила из дома. Я все слышала!
— Инга, помилуй бог, что случилось?
— И вы еще спрашиваете? А может, это господин Шенк? Посмотрите, он не успел даже раздеться!
Шенк только пожал плечами.
— Я понесла ей поесть, — продолжала Инга. — А она…
— Кто она? — раздраженно спросила Берта.
— Марта Стаудинг. Теперь я могу все сказать. Марту ранили в замке, а я укрыла ее в доме садовника. Но кто-то из вас узнал об этом и убил ее. Это я, я во время виновата! — Девушка резко отвернулась к стене и разрыдалась.
— Конечно, — произнесла Берта, — это ты виновата. Нужно было рассказать нам, что случилось в замке с Мартой, мы бы взяли ее к себе домой. А убили ее, наверное, поляки или русские, которые находятся в городе.
— Поляки! Русские! — прокричала Инга. — Это не они стреляли в нее в замке. Это немцы!
Клос почувствовал на себе испытующий взгляд Анны-Марии. Она как бы спрашивала его: «Это ты убил?»
— Это сделал кто-то из вас! — снова закричала Инга.
— Не впадай в истерику! — Берте удалось наконец приблизиться к девушке. — Чего ты хочешь? Справедливости? Ее нет теперь! Здесь поляки, русские…
Неожиданно все притихли. Застыли на месте. Послышался топот сапог, а потом громкий стук в дверь.
— Откройте! — по-польски крикнул кто-то за дверью.
«Неужели поручик Новак решился на этот шаг без приказа? — подумал Клос. — Видимо, обстановка на фронте ухудшилась, и он хочет помочь мне выбраться из города». Капитан почувствовал на себе острый взгляд Анны-Марии, и его охватило беспокойство.
Инга открыла дверь. Клос увидел на пороге капрала и двух солдат. Они были в касках, с автоматами наготове. Клос подумал, что сейчас войдет и Новак, но поручик не появился.
— Фрицы проклятые, руки вверх! — крикнул капрал и усмехнулся. — Как там по-вашему? Хенде хох!
Все подняли руки.
— Ну, швабы, предупреждаю, без всяких там фашистских штучек. Кто тут из вас Клос?
— Я, — ответил капитан.
Солдаты бесцеремонно обыскали его. Они действовали четко, по-военному. Из кармана пиджака Клоса вынули парабеллум, из-за голенища сапога — вальтер. Отобрали документы.
Клос посмотрел на Анну-Марию и вдруг понял: она должна была нейтрализовать его, а может, даже уничтожить… А как она могла это сделать? Конечно, руками польских солдат!
— Целый арсенал, — сказал капрал, принимая от солдата оружие, отобранное у Клоса. — А теперь — марш к дверям… Кто хозяин дома? — обратился он к Шенку.
— Я только помощник аптекаря, господин офицер, — заискивающе ответил Шенк. — Хозяйка дома — вон та девушка, — указал он на Ингу.
Капрал посмотрел на девушку: