Пароль получен
Шрифт:
Марчковский молчал. Может, действительно, прихватить этого Рышарда? Если у него такие связи…
— Викентий, а может быть, ты и правда возьмешь с собой Рышарда? Он ведь брат моей подружки — Эдитки Вислянской… Не помнишь ее? Самая молоденькая у нас в ревю.
— Помню Эдитку.
— Помоги Рышарду!
Марчковский перевел взгляд на Рышарда. Не очень-то верил он в то, что этого спекулянтишку можно как-то использовать для блага дела. Но… в конце концов, Марчковский ничего не терял, отправляясь в Берлин в одном купе с Вислянским.
Он
— Благодарите пани Терезу… Я еду в Берлин вечерним. Могу вам взять билет в свое купе.
— Мы будем в купе вдвоем?! О, спасибо, пан полковник. Это как нельзя кстати. Я сумею отблагодарить вас…
Впоследствии Марчковский рассказывал, что и сам не мог бы объяснить, что его побудило взять с собой Рышарда.
Когда за Вислянским закрылась дверь, Марчковский сказал Терезе:
— Такие знакомства никому не делают чести.
— Боже мой, Викентий, неужели ты не убедился, что это простой аферист, услугами которого приходится, к сожалению, пользоваться.
— Убедился. Потому и говорю. Ну да ладно, теперь поздно об этом. Но всегда помни, что ты связана с Дедом, с его людьми и можешь с помощью таких вот людишек завалить дело…
— А ведь и ты хочешь использовать его, — улыбнулась Тереза. — Разве не так?
Марчковский улыбнулся в ответ:
— Ты очень проницательна, Тереза!
3. В Берлине
На следующий день Марчковский уезжал в Берлин. Тереза не провожала его: вечером у нее был спектакль. Полковник встретился с Рышардом на вокзале. Вислянский подобострастно пожал протянутую ему руку.
Марчковскому удалось достать билеты в двухместное купе, и Рышард блаженствовал: ему редко приходилось ездить в первом классе.
Полковник был неразговорчив. Он подчеркивал дистанцию, разделяющую его и Рышарда. Тот не обижался: он привык к высокомерию господ, с которыми сталкивала его профессия. А полковник хотя и был поляком, видимо, занимал высокое положение у нацистов… Это заставляло спекулянта относиться к нему с боязливым почтением.
В Берлине они расстались на перроне. Марчковский записал, как разыскать своего спутника, предупредил, что сделает это непременно, чтобы получить пока еще не оплаченный долг. Он сел в автомобиль, удостоив Рышарда легкого кивка головой, и укатил.
Поселился Марчковский, как обычно, в «Савое».
Днем шторы его окна были всегда раздвинуты. Он вызвал горничную и сказал, что в ее обязанности будет входить лишь вытирать пыль и убирать постель. Предупредил, чтобы она не смела переставлять вещи в номере.
— Я привыкаю и не люблю, когда нарушается порядок, — бросил он горничной.
Та кивнула в знак согласия. Множество офицеров перевидела она в отеле. У каждого свои причуды, свои прихоти. И ее вовсе не удивило предупреждение полковника.
В последующие дни Марчковский помогал генералу составлять доклад, надеясь, что будет тоже допущен на заседания генерального штаба.
Однако генерал заявил полковнику, что тот не будет присутствовать на заседаниях. Это распоряжение свыше касалось всех консультантов.
Такой оборот дела вносил серьезные изменения в планы Марчковского.
В первый раз между часом и двумя он зашторил окно. Затем оделся и направился в кафе «Линден».
В этот час тут было много свободных столиков. Марчковский облюбовал один, в дальнем углу.
Минут через пять в кафе вошел человек в форме армейского капитана и направился к столику Марчковского. Щелкнув каблуками, он громко произнес:
— Рад встрече, господин полковник!
А потом, усаживаясь за столик, тихо сказал: — Меня зовут Вальтер Зепп. — И еще тише: — Что случилось, Гром?
Марчковский облегченно вздохнул. Он почувствовал, как спадала напряженность ожидания этой встречи. Ведь до последней минуты он сомневался: поверили ему или нет? Значит, все-таки поверили…
Помешивая ложечкой кофе, он сказал:
— Мне не удастся попасть на заседания. Но я много думал: возможен другой путь…
— Какой?
— Изучить одного из хранителей кожаных портфелей.
— Об этом следует подумать. Но пока ничего не предпринимайте, ждите указаний…
— Я только хотел сказать, что могут потребоваться люди.
— Ждите указаний, — повторил Вальтер. А потом громко, чтобы слышали за соседними столиками, спросил: — Вы все так же сопровождаете своего генерала? Да вырвитесь хоть на вечерок! Вспомним нашу варшавскую встречу! Согласитесь, что мы хорошо погуляли тогда, полковник…
Капитан еще долго говорил, предаваясь воспоминаниям о приятно проведенных часах, потом взглянул на циферблат, извинился и поднялся. Он взял с полковника слово, что тот выберет свободный вечер для встречи.
Марчковский, вернувшись к себе в номер, решил, что следует все-таки заранее готовить почву. Пока есть время, полезно будет прощупать спекулянта Рышарда. Может, и впрямь через него можно завязать кое-какие знакомства… Марчковский позвонил Вислянскому, сказал, что хотел бы повидаться с ним, прокатиться в автомобиле по Берлину. Рышард с готовностью согласился.
Через час они медленно катили по весенним берлинским улицам. Марчковский вел машину. Рядом расположился Рышард. Он проникся доверием к полковнику и охотно рассказывал о своих берлинских делах, сетуя на то, что офицеры, с которыми имеет дело, становятся невыносимы: требуют все больше денег за товар.
— Это акулы, пан полковник! Самые настоящие акулы. Вчера я встречался с одним. Это крупная птица из абвера. По роду службы он бывает в разных странах. Привозит много добра. Не так давно он приволок из Франции несколько ящиков духов!.. И каких!.. — Рышард прищелкнул языком. — Но он просто грабитель! Он требует за свой товар такую сумму! А птица он важная. Имеет даже собственную охрану…