Пароль скрещенных антенн
Шрифт:
Найдя гнездо, охотник ставит на самом видном месте дерева свою метку — «знамя» — в знак того, что и пчелы и мед остаются его добычей.
У многих восточных и южных народов охота на пчел связана с любопытными обычаями и обрядами. В Индии, например, весело празднуется живописный карнавал, приуроченный к открытию сезона охоты на пчел, приносятся жертвоприношения, которые призваны умилостивить пчел, чтобы они меньше и не так больно жалили охотника. Напомним, что все виды пчел, распространенные в Индии, жалят еще сильнее, чем европейские.
В Африке во многих местах, даже там, где теперь развивается культурное пчеловодство, и поныне довольно распространена охота на диких пчел. Гнезда
Но проследить в густом лесу среди деревьев полет пчелы к гнезду не просто, так как пчела летит по прямой и довольно быстро; человек даже по ровному месту не всегда за ней поспевает. Вот почему особенно ценна помощь, которую оказывает охотникам за пчелами в странах африканского континента одна местная птица — дальний родич нашего зеленого дятла. Нисколько не замечательная ни оперением, ни пением, она довольно широко известна под названием «медовед» или «медовая кукушка» (оба эти названия неверны по существу, так как птица как раз меда-то и не ест, и даже терпеть его не может). Зато весьма точны такие ее названия, как «медовод» или «пчелокомпас», а по-ученому — «индикатор», что значит «указчик».
Известно двенадцать видов этой птицы (десять из них обитают в Африке и только два — в Южной Азии).
Эта птица не собирается в стаи, живет в одиночку и, подобно нашей кукушке, откладывает яйца в гнезда других птиц, которые и воспитывают подкидышей. Летные повадки «индикатора» ловко используются африканскими охотниками за медом.
Черношеий «индикатор», обнаруживая воздушную пчелиную дорогу, по которой сборщицы возвращаются в гнездо, принимается громко петь — трещать. В это время птица сидит обычно на нижних ветвях дерева и перебирает крыльями, демонстрируя броские — полосатые и яркие — участки оперения. Трель птицы очень характерна: она записана как «шарр-шерр-шарр». Увидев человека, «указчик» снимается с места и на небольшой высоте перелетает на другое дерево, продолжая на лету свою песню. Охотники уверяют, что «индикатор» летит оглядываясь, как бы проверяя, следует ли за ним человек.
Никакие другие птицы никогда не летят за «индикатором», так что, похоже, сигналы, зовущие охотника, подаются именно для него, как если бы птица, оказывая эту услугу, ожидала, что будет в конце концов награждена.
Охотники так и поступают. Обычаи и верования местных народов не только запрещают причинять зло «индикатору», но обязывают часть сотов оставлять нетронутыми в гнезде, найденном с ее помощью.
Если «индикатор» привел охотника не к улью на пасеке (это случается), а действительно к гнезду диких пчел, то птица сначала долго кружит вокруг дерева с дуплом, а далее терпеливо сидит где-нибудь поблизости на ветке, пока человек с дымящимся жгутом на палке пробирается к дуплу. Внутри этого жгута, обмотанного соломой и сеном, спрятан плотный комок сырых корней кустарника гугуру, который очень ценится охотниками.
Если ввести в леток пчелиного гнезда тлеющие корни гугуру, то пчелы быстро угорают и осыпаются на дно гнезда. Охотник без всякой помехи собирает свою медовую добычу. Затем он спокойно уходит, оставив птице ее долю.
Тогда-то «индикатор» принимается поедать разбросанный вокруг открытого гнезда воск и расплод.
Пчелы, усыпленные дымом гугуру, через какое-то время просыпаются и начинают собирать корм, восстанавливать соты, а матка — вновь червить как ни в чем не бывало.
Скажем в заключение еще несколько слов об охоте за пчелиными роями. Этот вид охоты, конечно, моложе охоты за медом, но тоже известен давно. В центре Африки,
Если верить описаниям, это настоящее ужение пчел, причем не на крючок, а на привой, и не из воды, а, так сказать, из воздушного океана.
Растерев в меду несколько рабочих пчел и добавив к полученной смеси чуть-чуть муравьиной кислоты, в бутылочку с этой массой опускают конец тонкого шнурка, который служит как бы фитилем. Второй его конец подвязывается особым образом к привою. Затем на крепкой и достаточно длинной нитке такой привой на воздушном шаре (или змее) отпускается вверх метров на тридцать. — Дело происходит где-нибудь на опушке леса. Охотник сидит в тени, намотав конец шнурка на палец, и «прислушивается»; насколько натянут шнурок.
Когда летящий мимо рой, привлеченный запахом приманки, привьется на воздушный шар, тот под тяжестью пчел начнет постепенно опускаться, и ловец, почувствовав ослабление шнурка, сразу же узнает, что «клюнуло». Он принимается сматывать шнурок, подтягивая к себе привой. Отряхнув пчел в один из заранее припасенных ящиков с забранными сеткой — для вентиляции — прорезями, он затем отставляет ящик в тень и вновь запускает шар-привой.
Опубликовано немало весьма заманчивых, но столь же неправдоподобных охотничьих рассказов о несчетном числе роев, выловленных таким легким способом.
Опубликовано немало рассказов и о разных счастливых случаях, когда в больших дуплах со старыми гнездами (их возраст устанавливают по цвету сотов: старые — темнее) охотники брали сразу центнера по три меда. Однако такая богатая добыча все же большая редкость. Обычно дело ограничивается десятком-другим килограммов с тяжкими трудами добытого меда.
Вот почему выслеженные в лесу семьи диких пчел давно стали разными способами изгоняться из дупла и перевозиться на пасечные точки: здесь получать мед и легче и надежнее.
ЦВЕТКИ И НАСЕКОМЫЕ
ПЕРЕНОСЯ пчелиные гнезда поближе к своему жилью, первые пчеловоды, может быть, даже и не подозревали, что они таким образом начинают одомашнивать насекомых, благодаря которым станут повышаться урожаи многих возделываемых растений.
Лишь гораздо позже стало известно, что гречиха, подсолнечник, рыжик, дыня, арбуз, тыква, огурец, яблоня, груша, вишня и десятки других растений могут не дать никакого урожая, если их во время цветения не посещают насекомые-опылители. С другой стороны, без названных и подобных им растений-медоносов не могут жить и насекомые-опылители.
В солнечный весенний день, когда пеной цветков облиты яблони, груши, вишни, сливы, стоит наметить себе наблюдательный участок и последить за тем, какие именно насекомые являются на нектарно-пыльцевые пиры в ароматных венчиках. Очень поучительны такие наблюдения и за теми огородными растениями, которые возделываются не ради вершков, как капуста, и не ради корешков, как морковь, а ради плодов, как, скажем, огурцы. И в садах, и на огородах, и на лугах, когда цветут травы — корм всякой домашней живности, — везде можно видеть одно и то же: главный опылитель большинства сельскохозяйственных культур — медоносные пчелы.