Паровой каток
Шрифт:
Он как раз открывал холодильник, когда вошли Крамер с миссис Джонсон. То, что он увидел, Крамеру не понравилось. Ему не нравилось, когда не выполнялись его приказы, и ему не нравился этот молодой человек. Слишком молод и слишком фамильярен.
И тут события приобрели совершенно неожиданный оборот. Фартинг выдвинул ящик. Миссис Джонсон удивительно торопливо кинулась к нему. Фартинг осторожно откинул простыню. Старушка тихо вздохнула.
При взгляде на неё что-то приковало Крамера к месту. Он понимал, что где-то уже видел это выражение лица, видел у кого-то другого, но никак не мог вспомнить, где; это было выражение крайнего отчаяния, такого глубокого, что становилось даже больно.
Фартинг заметил, что женщина пытается о чем-то спросить.
– Простите?
– хотел он ей помочь.
– Остались... на её теле остались какие-то следы? Крамер одним прыжком оказался возле неё и схватил за руку.
– Почему вы об этом спрашиваете? Миссис Джонсон вырвала руку, лицо её залилось злым румянцем.
– Я вам уже говорила, молодой человек - у неё была дивная кожа.
И тут Крамер заметил, что и у неё прекрасная кожа, особенно когда её оживил этот румянец. И ещё он заметил такое, что перехватило дыхание. Увидев их вместе, мертвую девушку и старую женщину, стоявшую рядом, он понял, насколько они похожи, не целиком, но множеством мелких черточек.
– Вы её мать?
– Да.
– Гордо прозвучало в ответ. Фартинг немного подождал, потом снова накинул простыню.
– На теле её не было никаких следов, миссис Джонсон, - спокойно сказал Крамер.
* * *
Гопал вовсе не был рад снова увидеть Зонди, но Муса - был. Четверг, заявил он, для него самый тяжелый день. На Траард Стрит собирается слишком много торговцев и слишком много коптящих грузовиков, - почему, он и сам не знает. Обычно он как-то сносит рев клаксонов и крики торговцев, но в четверг они его слишком отвлекают, так что трудно становится штудировать довоенное издание энциклопедии, которое он перечитывает уже в третий раз. И хотя он уже одолел главу "Ископаемые" и с нетерпением ожидал, когда наступит черед главы "Ислам", в четверг всегда разумно предпочитал углубиться в американские комиксы.
Зонди продолжал свою речь и объяснил ему судьбу Гершвина и двух его подручных. Они за решеткой, и на этот раз надолго.
– Грязная работа, - ворчал Муса, - чертовски грязная. Ты уже сказал об этом Гопалу?
– Он не любит видеть в своем магазине черных, если, разумеется, они не пришли тратить деньги. Муса вздохнул.
– Он крутой. Он очень крутой. Зонди позволил ему поразмышлять над недостатком хозяйского характера, а потом философски обронил:
– Есть работа и работа.
– Что вы хотите сказать, сержант?
– Существует множество разных занятий, чтобы заработать деньги.
– Ага, деньги! Только их Гопал считает главным. А я что, нет, двести раз ему говорю, что человека создает образование. Ему же только и нужно, чтобы в пальцах шуршали бумажки.
– Серьезно?
– Точно, точно. Он такой жадный, что когда я в тот вечер взял с полки пакетик бурских орешков, то их тоже вписал в свою расходную книгу.
– И ждет, что ты ему за них заплатишь? Муса рассмеялся смехом грустного клоуна.
– И все равно, откуда берутся деньга, а, Муса? Индус искоса взглянул на Зонди.
– Я не при чем, - мрачно заявил он и дал понять, что огорчен, когда Зонди расхохотался.
– Ты, конечно, человек образованный, Муса?
– Я изучаю жизнь,
– У тебя зоркий глаз и хороший слух? Можешь интеллигентно рассуждать?
– Этим я отличался всегда.
– Ладно. Хотел бы ты получить такую работу, где бы сам распоряжался своим временем - и даже тем, чем тебе заниматься?
– Нужно сказать, это очень интересно, сержант. А что за работа?
– Сейчас мы проверим твои способности, - ответил Зонди.
– Будь внимателен.
Муса вначале не понял. Но до него сразу дошло, когда Зонди достал из кармана две однорандовых банкноты и сунул их меж страниц "Энциклопедии".
– Приличные деньги и никаких налогов, - шутливо подчеркнул Зонди.
– И чертовски опасные. Я мыслитель, а не человек действия, сержант.
– Это ерунда, Муса, нечего бояться. Я не думаю, что человек с твоим умом может попасться тем типам, что меня интересуют.
Муса поморщился.
– Всякое случается - протянул он полыценно, но осторожно.
– Но вряд ли случится снова, особенно теперь, когда ты столькому научился. Ну, как? Для тебя это может быть и маленькой местью, если договоримся.
Муса пролистал том до банкнот.
– А это за что?
– спросил он.
– За подсказку насчет машины из Лесото.
– Так это вам помогло?
– Пока ещё нет - нужно узнать побольше, и быстро. Так что наш маленький подарок можешь считать залогом, если хочешь.
Говоря это, Зонди взял какую-то книжонку и удивленно взглянул иа обложку.
– Джеймс Бонд, - заметил Муса.
– Ты о нем что-нибудь читал? Неплохо.
– Я о нем слышал, - ответил Зонди и небрежно воткнул книгу на место.
Муса надолго задержал взгляд на блондинке, сомлевшей в объятиях Бонда.
– Ну, мне нужно возвращаться, - бросил Зонди от дверей.
– Ас этим делом надо бы поскорее. Может, ты успеешь до вечера, а, Муса?
* * *
Запах цветов был слишком силен. Крамера начинало от него тошнить, пока на складе похоронной конторы сидел возле миссис Джонсон, дожидаясь, пока та выплачется. Потом он решил зайти к фартингу, заодно и записать его показания.
– Ей там удобно?
– спросил Фартинг, когда он подошел к стойке.
– Меня так удивило, когда вы сказали, что наш выставочный зал не подходит. Никогда бы не подумал!
– Имя?
– невозмутимо спросил Крамер.
– Джонатан Фартинг.
– Адрес?
– Я живу здесь, за магазином.
– Вы забирали ту девушку с Барнато Стрит?
– Да, я организовывал перевозку.
– Один?
– У нас есть одна из самых современных каталок, с поручнями и колесами.
– Понимаю. В связи с этим вы ничего не припоминаете?