Партеногенез
Шрифт:
Кэролайн вытащила из своего черного кожаного плаща квантовый меч, подошла к Кобре Фохт и саданула ее, послышался вой от страшной боли.
— Вот что я тебе скажу Кобра. Вы три последние демоницы. Вы паразиты, которые поселились в сигнально-пищевой сети. Вы будете наказаны за каждую съеденную девушку, за каждую, все трое. Я поначалу думала, что вы, Кобра Фохт, последняя демоница, но я ошиблась, благодаря деятельности Элизабет Вэнс и Рейчел Толуки Севильи, я вычислила вас троих, и собрала вас здесь. Для того чтобы уничтожить вас, чтобы вы больше не нападали на девушек, как Кобра, в свое время, напала на меня.
Доктор Кэролайн раскрыла зубастую пасть и в бешенстве заревела.
— Я была хорошенькой девушкой двадцати пяти лет! У меня был жених, я мечтала о семье, о ребенке, вы… превратили меня в монстра, в убийцу. Я мучаюсь от суспензии. И виновата в этом не Красная Черепаха, которая подохла, туда ей и надо. Пусть там сидит в своем пустотном измерении, и мучается вечно. Старая дура, захотела товаров из первичной нереальности. Виноваты в этом вы. Не я на тебя нападала Кобра, а ты на меня. И теперь — возмездие! Возмездие, о котором я грезила. Я хотела увидеть, как будут гореть ваши многомерные структуры. Это очень, очень боль девочки. И сначала я разберусь с вами, а потом буду медленно вынимать кишки у ваших двух подельниц, с которыми вы спелись. Устроили романтические отношения? Я вам сейчас покажу романтику. Сейчас будет очень больно.
В этот момент в подсобке, сидели и плакали Рейчел и Элизабет Вэнс.
— Ну, вот и все Рейчел, — утирая горькие слезы, сказала Элизабет. — Вот и все, пришел наш смертный час. Пора молиться Богу. Нас ждет смерть. Печально закончилась наша история.
— Не могу с тобой не согласиться, — также утирая слезы, ответила Рейчел. — Не думала, что суровая реальность сильнее, чем фантазии о победе. Я рассчитывала победить доктора Кэролайн, интересно, на что я рассчитывала? Как глупо было на это рассчитывать. Эту войну не выиграть. С таким противником, как Кэролайн, точно не выиграть. Она сама смерть. Безжалостна. Нет в ней никакой жалости.
— А с чего у нее будет жалость, она запрограммирована. Или, быть может, это просто ее месть? Месть за то, что ее обрекли быть суспензией?
— Какая уже разница, — горько ответила Рейчел. — Главное, что она скоро придет к нам. В общем, так, Элизабет, у меня есть яд. Хороший яд. Верная смерть.
— Сколько у тебя ампул? На меня будет?
— Я предусмотрела этот вариант Элизабет, у меня есть две ампулы на меня и на тебя. Умрем вместе. Это будет лучше, чем Кэролайн будет убивать нас медленно. Я не хочу такой смерти. Приготовимся, такова суровая реальность друг мой. Не бывает романов с хорошим концом. Все романы с хорошим концом — ложь. Все писатели шизофреники. Вот, настоящая правда. Полюбуйся на нее Элизабет.
— Ты все также не веришь в Создателя?
— Я не читаю художественную литературу.
— Я все равно верила и продолжаю верить, что высшие силы есть, — сказала Элизабет. — Не может же быть, что все так ужасно.
— Элизабет, вот перед смертью, позволь я тебе кое-что скажу, нет ничего человеческого. Все что мы называем человеческим — это не более чем репродуктивно-пищевая функция колонии паразитов. Мы просто плодовые тела, служим не своим целям, а служим целям пищи и размножению самой колонии. Поэтому все эти фантазии о победе добра над злом, полеты в вечные райские
— Я не верю что все так плохо, в моем сердце до сих пор надежда. Что бы ты не говорила.
— Не должно быть никакой надежды, должен быть сухой лабораторный остаток. Надежда — это всегда иллюзия.
— Может быть, что-то спасет нас и наших демониц?
— Ничего не спасет. Мы проиграли. Да, мы верили в победу. Но, победы нет. Ты же сама это видишь?
— Я только нашла ее, свою Моранту, только нашла и потеряла.
— Скажи спасибо, что увидела ее в ее былой красе. Когда она еще была Морантой Лунной Свирелью. Прекрасна правда? Такая же прекрасная, как и моя Кобра Фохт.
— Моя круче.
— Это с чего это твоя круче?
— Просто обалденная, — мечтательно ответила Элизабет.
— Хотя бы этому радуйся, потому как Моранты скоро не станет, она сгорит.
В руках у Рейчел появились две ампулы с ядом. Девушки посмотрели друг на друга.
— Еще немного поживем, — запричитала Элизабет Вэнс.
— Перед смертью не надышишься, — ответила Рейчел. — Зато умираем вместе, уже веселее.
— Что там за красной чертой?
— Ничего человеческого, не бойся Элизабет, просто навсегда уснем.
— Вы все виноваты в моих мучениях, — продолжала яростно реветь разгневанная доктор Кэролайн на обездвиженных демониц, что висели над сценой. — Вы все трое — чертовы людоедки, обожрались девушками. Вы не должны существовать. Мне плевать на ваши товары, потому как я сама не должна существовать. Вы превратили мою жизнь в мучения. Я должна была умереть еще в девятнадцатом веке. Но, я уйду в бездну только вместе с вами, проклятые демоницы. Я принесу вам боль, страдания. Будете гореть. Гореть! А потом умрете. Умрете как три собаки. И умрете по-собачьи.
Кэролайн присела к техническому чемоданчику и нажала на какую-то кнопку.
— Сейчас я включу режим хлыстового многомерного обжигания ваших структур. Будете как курицы в гриле. А ха ха. Нет, не как курицы, как собаки. Именно собаки. Курицы — это для вас слишком красиво звучит.
Доктор Кэролайн не заметила, что в углу стоит темная женская фигура. Ее младшая сестренка, лаборантка Кэт стояла сзади, и молча роняла горькие слезы. Ей было тяжело, но, тем не менее, в ее руке появилась игла с ампулой раствора йода, которую она метнула в спину доктора Керолайн. Та не смогла увернуться, так как лаборантка Кэт была таким же воином-сусензией, и скорость, с которой влетела игла, была слишком большой.
Доктор Кэролайн медленно повернулась и увидела свою младшую сестру.
— Сестренка, почему ты убила меня? — со стоном спросила доктор Кэролайн.
— Потому что мучить их глупо сестра. Прости меня, я люблю тебя.
Суспензия внутри доктора Кэролайн стала вулканизироваться. В это время две девушки, что сидели в подсобке приняли яд. Умерли они довольно быстро, как и сказала Рейчел — этот яд особый, он замешан на основе желчи павлина, действует в считанные секунды. Уже через минуту в подсобке лежали обнявшись два трупа. Девушки, которые искренне верили в свою победу — не дождались ее. Да и глупо было на это рассчитывать.