Партиалы
Шрифт:
– Я этого не исключаю.
Кира прикрыла глаза, вспоминая названия лекарств:
– Не помню. Мы ведь сортируем их машинально, по сроку годности, и распределяем по кучкам, особо не раздумывая. Но в ветлечебницах обычно попадаются обезболивающие, вроде римадила [4] , от слишком большой дозы которого можно словить кайф. Правда, не исключен и летальный исход, если не принять какой-нибудь разработанный для военных антидот с наночастицами, но такого в ветеринарных клиниках обычно нет. А кроме этого… – Кира замолчала и задумалась. Если бы она была мятежницей из Голоса, жила в лесу и сражалась с Сетью обороны, едва ли ей пришло бы в голову наглотаться обезболивающего, чтобы покайфовать. Девушка стала понимать, куда клонит Мкеле, и представила, что клиника – военный объект. – Для мятежников такие места просто клад, – заметила она. – Антибиотики, противопаразитные средства, порошки от блох, шампуни – в общем, повстанцам, обитающим в лесах, найдется чем поживиться.
4
Римадил – нестероидный противовоспалительный препарат.
– Очень интересно, – заметил Мкеле. – Простите мое невежество, я мало знаю о ветлечебницах, но как вы думаете, сохранились ли инвентарные записи? Можно было бы более-менее точно установить, что есть, а что пропало или испортилось.
– На бумаге едва ли, – усомнилась Кира, – но у клиники была компьютерная система. Можно подключить генератор, и если они хранили архивы на жестком диске, то вам повезло. – В клинике, где работала Кира, были компьютеры, питавшиеся от солнечных батарей, а в прежние времена копьютеры использовали повсеместно. Их объединяла Всемирная сеть, которую Кира даже не могла себе представить. Сеть отрубилась вместе с энергосистемой, и данные, которые в ней хранились, оказались утрачены навсегда.
– Так и сделаем, – кивнул Мкеле. – Что-нибудь еще?
Кира пожала плечами:
– Если я что-то вспомню, непременно вам сообщу.
– Большое спасибо, что уделили мне время, – поблагодарил Мкеле и показал на дверь. – Можете идти.
Глава восьмая
Браун отвез Киру домой на небольшой повозке. Они с Маркусом сидели сзади, держась за руки. Джейдена и его подопечных задержали для дополнительного расследования. Джанну и Товара Кира не видела.
Близились сумерки, и мерное колыхание повозки укачивало Маркуса. Кира наблюдала, как он клюет носом, опускает голову на грудь, потом, вздрогнув, просыпается и опять засыпает. И так снова и снова. Стук лошадиных копыт отдавался гулким эхом от пустых домов, но по мере приближения повозки к населенному району Кира замечала привычные следы человеческой деятельности: стены домов были выкрашены, лужайки подстрижены, а крыши целы. Ист-Мидоу. Заметив на окне блик света, Кира улыбнулась: рамы со стеклами. За пределами города стекла в окнах были разбиты – птицы, звери, непогода, да и просто время: дома оседали, деревянные стены гнили и разрушались. Но только не здесь. В Ист-Мидоу стекла берегли, большинство окон были прозрачные и чистые, как небо над головой.
За пределами города были воры, Голос и развалины прежнего мира.
Здесь – стекла в окнах.
– Просыпайся, соня, – Кира поддела плечом голову Маркуса. – Почти приехали.
– Я не заказывал суши.
– Что?
Маркус опасливо приоткрыл глаза:
– Что я сказал?
– Ничего, за что я могла бы влепить тебе пощечину. Твое счастье, что тебе снилась еда, а не девушки.
– Я же мужик, – ответил Маркус, – так что мне снится либо одно, либо другое.
– Наша вечерняя поездка растянулась на два дня, на нас напал Голос, нас допрашивала разведка, – заметила Кира. – Как думаешь, нам влетит, что мы сегодня не явились на работу?
– Наверно, военные сообщили им, что случилось, – предположил Маркус, растирая затекшую шею. – Даже если мы сейчас пойдем в больницу, нас скорее всего отправят домой, да еще и куриного бульона с собой нальют.
Кира засмеялась:
– Идеальная отговорка, чтобы не ходить на работу.
Маркус ухмыльнулся и посмотрел на солнце:
– Все равно день близится к концу. И если бы нас отправили домой после дневной смены, ночью работать тем более не позволят.
– Тогда решено, – согласилась Кира и поерзала на жестком полу повозки. – Я пойду домой, приму душ и лягу спать. К вечеринке, может, проснусь, но ничего не обещаю.
– Я ни за что на свете не пропущу вечеринку, – ответил Маркус. – Зочи решила приготовить курицу – настоящую живую курицу! Хотя, конечно, жить бедной птице осталось недолго. Я даже готов сам выщипать перья.
– Как думаешь, ее мать придет?
– Сенатор Кесслер? – недоверчиво переспросил Маркус. – Да ты что! У Зочи теперь есть ружье, так что Кесслер к дому и близко не подойдет.
Кира засмеялась и кивнула. Конечно, вряд ли Зочи застрелит приемную маму, но кто знает.
– Только не забудь принести каких-нибудь закусок, – Кира обернулась к Маркусу и легонько ткнула его кулаком в грудь. – Я не собираюсь за тебя отдуваться, как в прошлый раз.
– Было-то всего однажды, – рассмеялся Маркус, – и не прошлый раз, а четыре недели назад, я с тех пор принес тебе гораздо больше.
– Я на всякий случай сказала, – Кира снова ткнула его в грудь, – не хочу, чтобы мой никчемный парень, халявщик эдакий, выставил меня перед друзьями жадиной. Снова, – Кира ткнула Маркуса кулаком, бросила на него озорной взгляд и напоследок снова толкнула в грудь.
– Ты всех парней бьешь или только меня?
Кира придвинулась ближе:
– Только тебя. – Она поцеловала Маркуса в щеку. – Пока не подвернется кто-нибудь получше.
Маркус обнял ее за шею, притянул к себе и поцеловал – на этот раз по-настоящему, в губы, нежно, сладко и долго. Кира прижалась к нему, думая о его словах в ветлечебнице. Неужели им правда пора пожениться? Готова ли она к этому?
– Ничего, что я тут? – съехидничал Браун.
Кира смущенно отпрянула от Маркуса:
– Извини.
– А я не собираюсь извиняться, – сказал Маркус, – оно того стоило.
– Вы говорили, синий дом? – Браун указал на ряд домов впереди, и Кира узнала свою улицу.
– Да, синий мой.
Браун кивнул:
– Твоему Ромео тоже сюда?
– Я бы с радостью, – ответил Маркус, – да Нандита все равно не пустит. Так что, если тебе не трудно, еще две улицы отсюда.
– Не вопрос, – солдат натянул вожжи и остановил повозку. Кира на прощанье чмокнула Маркуса в щеку и соскочила на землю.
– Вон Нандита, – Маркус выпрямился и указал на лужайку перед домом. Кира обернулась и увидела копающуюся в саду женщину. – Спроси, есть ли у нее специи для курицы.