Партизан
Шрифт:
Не забыл приобрести и несколько газет. Конечно, сомнительный источник для получения информации. Газетчики во все времена с пренебрежением относились к ее достоверной подаче. Тот, кто будет утверждать обратное, либо слишком уж легковерен, либо сам является репортером. Газета должна продаваться, а значит, в ней нужно подать такую правду, которая будет этому способствовать. А правда, она, как всем известно, имеет очень мало общего с достоверностью, а уж с истиной и подавно. Но с другой стороны, газета все же меньшее из зол, потому что альтернатива ей – это слухи. Вот уж чему нельзя верить ни при каких раскладах, так это слухам.
Вернувшись на квартиру, быстро просмотрел прессу. Угу. Цензура, как говорится, в действии. Сплошные хвалебные
И потом газетчиков этих и цензуру вместе с ними нужно приподнять над полом за воротник да хорошенько встряхнуть. Автор очередной статьи взахлеб рассказывает о подвиге славного гвардейского Семеновского полка. Это же надо, подняться в лобовую атаку по открытому полю, на поливающие их свинцом пулеметы. Лихо, в полный рост, потеряв треть личного состава, захватили целых шесть пулеметов и две роты пленных немцев. Чудо-богатыри!
Ну да. Солдаты, они и есть чудо-богатыри. А вот те, кто послал их в эту убийственную атаку, дебилы. Их не награждать нужно, а ставить к стенке. Причем без суда и следствия. По законам военного времени. Ну и к какому выводу должны прийти люди, читая такие строки? Какой-нибудь интеллигент, рассуждающий о высоких материях за обеденным столом, восхитится силой духа русского солдата. Курсистка закатит глазки и томно вздохнет.
Но найдутся и те, кто очень даже сможет использовать это в своих революционных целях. Как, впрочем, и различные провокаторы. «Вы только посмотрите, этот преступный режим и сам не отрицает, что бросает солдат на пулеметы и под разрывы снарядов бездумно, как пушечное мясо». Да ну их к черту! Лучше почитать что-нибудь легкое и ненавязчивое. Вот про индейцев, например…
За чтением время пролетело довольно быстро. Казалось бы, только что сел с книжкой в руках, и уже нужно включать освещение. А это верный признак того, что пришло время посетить портного. С сожалением отложил в сторону чтиво. Странно все же. Читается на одном дыхании, слог очень легкий, а об этом авторе он никогда и ничего не слышал. Да тут никакой Фенимор Купер и рядом не стоит. Не мог такой автор оказаться в забвении. Хотя-а. После революции-то да после гражданской… Тут могло произойти и не такое.
Портной не подвел, все уже было готово. Надел на себя. Все подогнано с ювелирной точностью. Костюм и пальто сидят как влитые. Ткань без примеси синтетики, поэтому мяться будет безбожно, но зато очень даже приятная на ощупь, и, несмотря на непривычный крой, чувствуешь себя в такой одежде достаточно удобно. Все же когда за дело берется мастер, пусть и не Версаче, это чувствуется сразу. И ведь одежда изначально шилась не на него, а ее подогнали, причем в довольно сжатые сроки.
Едва вышел из ателье, как тут же заметил извозчика. Остановил, всучил десять копеек, велел ожидать. До гостиницы «Европейская», по улице Михайловской, где он решил сегодня появиться в свете, было не так чтобы и далеко. Если бы речь шла о теплом летнем или хотя бы безветренном морозном вечере, то он, пожалуй, прогулялся и пешком. Но ветер и не думал утихать. Так что лучше переплатить извозчику и доехать в относительном комфорте.
В «Европейской» только к концу прошлого лета закончили ремонт, который длился целых семь лет. Бог весть отчего так долго, но оно того стоило. Шестаков помнил, какой была прежняя гостиница, застал ее еще до начала ремонтных работ. Как, впрочем, и после открытия. Бывал и в самом здании. Если бы захотел, то мог бы в ней и поселиться, вот только желания-то и не было.
А оказался внутри по приглашению бывшего партийного соратника. На тот момент политическая борьба да и политический террор его уже не интересовали. Однако решил все же принять приглашение. Так, на всякий случай, вдруг какая-нибудь интересная информация. Он бы от
1
Экс – жаргонное «экспроприация».
Вот только все оказалось пустышкой. Ни о каком эксе речь там не шла в принципе. Зато встретил других товарищей и стал свидетелем очередной жаркой дискуссии на тему: «Кому на Руси жить хорошо?» Его бывшие однопартийцы и не думали успокаиваться, примкнув к партии эсеров. Вот только ему с ними было не по пути.
Но это Шестакову. А вот Шейранову очень даже может быть. Правда, он в этих политических и партийных делах как свинья в апельсинах, если забыть о его знаниях, касающихся руководящей роли большевиков. Да и то, если честно, те знания у него на двоечку. Как только сдавал зачет, тут же все забывал как ненужную муть. Конечно, он успел побывать коммунистом, а иначе всю жизнь проработаешь в сельской амбулатории. Но к тому времени все уже было намного проще. Стоило лишь красиво разобраться с аппендицитом сынишки председателя райисполкома.
Так вот, гостиницу не просто отремонтировали, а можно сказать – перестроили. Практически неизменным остался только фасад, а внутри реконструкция получилась капитальной. Ну и цель его путешествия, ресторан гостиницы, конечно же, был выше всяческих похвал.
Располагался он в довольно просторном помещении первого этажа. Навскидку никак не меньше трех десятков круглых столов со стульями с высокими прямыми спинками. В торце чуть не во всю стену – огромное витринное окно. Днем благодаря ему помещение заливается дневным светом, но сейчас уже стемнело, а потому ресторан освещен электричеством. Лампочки так себе, на взгляд Шейранова бледноватые, но, с другой стороны, их достаточно, чтобы в помещении было светло и комфортно.
Нда. Все хорошо, и обстановка приятная, и кухня, судя по ароматам, на высоте. Одно смущает. Непонятно, удастся ли сегодня здесь поужинать. Хотя уже ясно, что бывших однопартийцев в этом месте он сегодня не встретит. Если же они и окажутся тут, то будут вести себя вполне пристойно. Еще на входе швейцар предупредил Шестакова, что сейчас здесь проходит благотворительный ужин.
Впрочем, благотворительный он или нет, поесть-то хочется. Хотя что-то ему говорило о том, что сегодняшние цены окажутся заоблачными. Но с другой стороны, отчего бы и нет, если это позволит какому-нибудь госпиталю купить лишнюю упаковку бинта. Образно, конечно. А вот в том, что деньги будут потрачены по назначению, никаких сомнений. Он это знал опять же благодаря памяти Шестакова. В России вообще благотворительность имела весьма широкий размах, и, что самое интересное, при злоупотреблениях во многих областях на эти средства посягательств было меньше всего, а вот суммы там крутились очень даже серьезные.
Да вот хотя бы бросить взгляд на поданное благотворительное меню. Обычный ужин в этом респектабельном ресторане должен был обойтись в рубль. При широком размахе, обжорстве и безмерном количестве выпитого вина – в десять рублей. Это он должен был постараться от души и не забыть о щедрых чаевых. Но если верить меню, то сегодняшний обычный ужин обойдется ему в пятьдесят рублей. Хорошо все же, что он прихватил с собой всю наличность, отложенную на карманные расходы.
Прикинул, сколько здесь присутствует человек. Получилось что-то около сотни, а быть может, и больше. Причем народ не скромничал, столы ломились от блюд. Но даже по самым скромным прикидкам, получалось пять тысяч рублей. Нечего сказать, весьма солидно. Впрочем, ограничиться только ужином не получилось. Заказал еще и бутылочку «Киндзмараули» за двадцать пять рублей. С ума сойти! И ведь все не выпить. Ладно, на благое дело не жалко…