Партизанская война в 1812 г.
Шрифт:
Французский император нападением на наши войска при Ковне открыл первый войну против России. «Мой друг, я перешел через Неман 12 (24)-го июня в два часа утра. Вечером я перешел через Вилию. Я овладел городом Ковно. Никакого серьезного дела не завязалось. Мое здоровье хорошо, но жара стоит ужасная», — таково было первое известие о начале великой войны, которое Наполеон послал из Ковно императрице Франции 25 июня 1812 г. Сытая и спокойная, отступала на восток русская армия: донские казаки ее прикрывали.
Начиналось для донцов то время славы, когда каждый казак, каждый офицер явились борцами за святую Русь и, не щадя живота, потом и кровью завоевали славу Войску Донскому.
В годину испытания, славную для России, гибельную для Наполеона и Франции, донские казаки стояли в первых рядах защитников Отечества.
Был тихий, теплый вечер. В церквях служили службу. Платов тоже был в церкви. В вере во всевышнего Бога, в молитве церковной Платов отвлекался от тяжких мыслей. Ночь была пасмурная, ветреная. Где-то далеко за городом Гродно пощелкивали выстрелы, нарушая ночную тишину, — то стреляла пехота маршала Даву, начавшего бой с аванпостными донскими казаками.
ГЛАВА 2.
Малые победы
В начале Отечественной войны, во время отступления наших армий от границы, атаман донских казаков генерал от кавалерии Платов прикрывал своими казаками 2-ю армию (Багратиона). К 19 июня 1-я армия М.Б. Барклая де Толли сосредоточилась в Свенцянах, П.И. Багратион вывел свои войска к Слониму, а корпус М.И. Платова остановился на ночлег в Лиде. С запада 2-й армии Багратиона угрожало правое крыло большой армии Наполеона, которым командовал король вестфальский Иероним, с севера маршал Даву со своим многочисленным корпусом врезался клином между нашими двумя армиями и препятствовал выходу 2-й армии на соединение с 1-й армией. Чтобы, несмотря на это, все же осуществить соединение армии Багратиона и Барклая де Толли, Багратиону приходилось делать усиленные переходы. После ряда таких переходов Багратион признал нужным дать своей армии трехдневную передышку. 26 июня 2-я армия остановилась у г. Несвижа, остановка здесь, кроме отдыха, нужна была еще и для того, чтобы отвести наши обозы назад.
Получив сообщение Платова о появлении на ближних подступах к Кореличам сильной кавалерии Жерома, командующий предписал атаману удерживать Мир, разрешая отступать лишь в случае значительного превосходства сил противника.
Подкрепив МИ. Платова двумя казачьими полками и отрядом генерал-адъютанта И.В. Васильчикова, Багратион выразил уверенность, что казаки доставят ему победу, «ибо в открытых местах и надо драться». М.И. Платов с казаками находился у Мира, к которому приближалось передовая конница правого крыла армии Наполеона, это был кавалерийский корпус Латур-Мобура, в состав которого входили две дивизии польских улан, одна французская кирасирская дивизия и вестфальская бригада, всего 8500 коней. Платову у которого было около 5000 казаков, предстояло задержать наступление неприятельской кавалерии, чтобы нашей 2-й армии дать возможность простоять у города Несвижа нужное время. Задача эта была блестяще исполнена в двухдневных боях у Мира (27 и 28 июня). 27 июня в авангарде кавалерийского корпуса Латур-Мобура шла польская уланская дивизия Рожнецкого. Передовой полк его запальчиво наступал, чем и воспользовался наш передовой казачий полк Сысоева. Он заманил неприятельский уланский полк в засаду, атаковал и погнал его назад. Бегущий в расстройстве уланский полк был поддержан остальными двумя полками своей бригады (бригада Турно), но поляки были прижаты Сысоевым к болоту и понесли значительные потери. Всего в этом деле поляки потеряли 8 офицеров и более 600 нижних чинов, из них взято в плен 6 офицеров и около 250 нижних чинов. После этого дела Сысоев отступил к прочим казачьим полкам Платова, стоявшим в нескольких верстах позади Мира. Платов был уверен, что 28 июня неприятель развернет более значительные силы. А потому он и был усилен тремя кавалерийскими и одним пехотным полками, высланными Багратионом из г. Несвижа. Кроме того, Платов приказал казачьей бригаде Кутейникова, находившейся в полуперехода к востоку от Мира, идти к нему на соединение. Действительно, 28 июня через Мир прошла вся польская дивизия Рожнецкого (6 уланских полков) и приняла боевое расположение. После полудня Платов атаковал ее с трех сторон. Завязался упорный кавалерийский бой, атаки и контратаки следовали одна за другой. В девятом часу вечера на левом фланге поляков показалась густая пыль — это проходила казачья бригада Кутейникова. Окутанная пылью, она налетела и атаковала левый фланг Рожнецкого — бригаду Дзевановского. Поляки ответили контратакой. Бригада Дзевановского была опрокинута и отброшена к Миру. В то же время правый фланг поляков (бригада Турно) был атакован казаками Платова вместе с Ахтырским гусарским и Киевским драгунским полками, бригада Турно также была опрокинута и отброшена к Миру. Наступившая ночь прекратила бой. Поляки потеряли в бою 28 июня около 500—600 человек, наш урон был невелик {14} .
Утром бой возобновился. «Сверкали копья пик, краснели алые лампасы, слышен был страшный гик несущихся всадников. Казаки были везде, их тонкий фронт был так широк, что не хватало полков ударить на них. При первой же атаке польских улан бригады Турно, казаки рассеялись и за ними оказались донские пушки и эскадроны ахтырских гусар. Наши гусары опрокинули поляков, поляки устроились, хотели ударить снова, но попали под пики казаков, дрогнули, повернули и бежали.
Поляки хотели биться сомкнуто, но на них налетели сомкнутые эскадроны ахтырских гусар и киевских драгун, а казаки отовсюду щипали, кололи и стреляли по ним. Поляки трогались в атаку мимо перелеска, по-видимому никем не занятого, а оттуда гремели выстрелы казачьих ружей. Они посылали туда часть своих эскадронов и попадали флангом под страшную атаку казачьих пик. Такова была Платовская лава!» [1]
1
Лава — это особый способ казачьей атаки врассыпную.
«Бесконечно разнообразная, вполне самостоятельная. Каждый урядник — начальник звена, каждый хорунжий — командир взвода — действовали в ней самостоятельно, но у всех была одна цель, одно желание — истребить врага как можно больше. Одни помогали другим. Чуть видел станичник, что другому грозит беда, уже вихрем летел на выручку». Рассеялись по громадному полю уланские полки Рожнецкого. Ни вперед, ни назад. Был девятый час вечера, солнце спускалось за горы и светило в глаза казакам, когда поляки совершенно неожиданно для себя увидали облако пыли. Позолоченное последними лучами догоравшего дня, это облако быстро неслось к полю битвы. Это была бригада Кутейникова. На полном ходу рассыпалась казачья лава. Дзевановскии пытался атаковать ее, но казаки живо выбили 11-й уланский полк, заколебался и 2-й, вот оба польских полка понеслись врассыпную к Миру. Теперь все перемешалось. Поля окутались пылью. Крики и протяжное гиканье казаков заглушали команды польских офицеров и звуки труб, на самого генерала Турно наскочил лихой донец и схватил его за эполет. «Добрый конь спас неприятельского генерала, но эполет его остался в руках у казака». «Не знаешь, — писали в те времена про донских казаков французы, — как против них действовать. Развернешь линию — они мгновенно соберутся в колонну и прорвут линию, хочешь атаковать их колонною — они быстро развертываются и охватывают ее со всех сторон».
…26 июня 1812 г. у самого местечка Кореличи неприятель показался со стороны Новогрудка в трех колоннах кавалерии, но был встречен стремительным нападением казачьих полков во фланги его, не мог выдержать такой натиск казаков и расстроенный обратился опять к Новогрудку.
В течение всего дня 27 июня Багратион настойчиво требовал от Платова точных сведений о противнике: месте расположения, численности и особенно о его пехоте. Это должно было определить характер дальнейших распоряжений командующего. По данным разведки и показаниям пленных, выяснилось, что неприятельская пехота отстала от кавалерии, а отдельные части корпуса Латур-Мобура растянулись на довольно значительном расстоянии. Это означало, что М.И. Платов с наличными силами и подошедшим к нему отрядом генерал-майора И.В. Васильчикова будет в состоянии противостоять натиску неприятеля. Поэтому П. Багратион приказал атаману удержать Мир «до тех пор, пока армия будет находится в Несвиже». А вывести ее «по дороге к Слуцку на Тимковичи» он собирался лишь в ночь на 30 июня.
Рапорт командующего казачьим корпусом атамана Платова главнокомандующему 2-й Западной армии генералу Багратиону.
«Предписание Ваше за № 189 получил и имею долгом донести, что все предписанное вами исполняемо будет мною в точности. Я теперь нахожусь по эту сторону местечка Мира, а в Мире со своим полком находится полковник Сысоев 3-й. (Полки и сотни у донских казаков назывались по фамилиям своих командиров. Право командования было привилегией богатых. Командирами, как правило, назначались люди из узкого круга донской аристократии. Казачья знать крепко держала власть в своих руках, передавая ее по наследству. Отсюда во главе полков часто встречаются командиры, фамилии которых имеют цифровые обозначения: Иловайский 2-й, Греков 21-й, Денисов 6-й, Сысоев 3-й и т.п. — Примеч. автора.)
Впереди Мира по дороге к Кореличам поставлена из ста человек застава, как для наблюдения за неприятелем, так и для заманивания его оттуда ближе к Миру, а по сторонам направо и налево в скрытых местах сделаны засады, каждая из ста человек отборных донских казаков. Такой способ военных действий казаками называется вентер. Вентер — рыболовная снасть, применяемая донскими рыболовами в то время. Имеет вид конуса, каркас составляют постепенно уменьшающиеся обручи, конец вентера представляет собой мешок. Обманутая сначала простором рыба в конце концов оказывается замкнутой и, не имея возможности повернуться, продолжает идти вперед и попадает в мешок. По некоторой аналогии, донские казаки описываемый здесь прием военных действий называли вентером.
Если отрывающие от неприятеля будут стремиться по дороге, тогда застава отступит с намерением с торопливостью и проводит неприятеля сквозь засады, которые тогда делают на него удар, и застава оборачивается ему в лицо. Полк Сысоева 3-го от местечка Мира стремительно подкрепляет.
Если удастся нам этим способом заманить неприятеля, тогда будет не один язык в руках наших. Дороги из Слонима и Новогрудка, идущие полками Генералова 2-го и имени Денисова 6-го прикрыты, как я и до этого вам доносил, а генерал Иловайский 5-й донес мне, что по смоленской дороге сближается с ним полк Андрианова 2-го. (А.К. Денисов 6-й в 1812 г. в войне не участвовал, жил в Новочеркасске и был донским наказным атаманом войска донского, т.е. заместителям войскового атамана Платова, находившегося тогда в армии. Полк, которым прежде командовал Денисов 6-й, и в 1812 г. продолжал называться его именем. — Примеч. автора.)