Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта
Шрифт:
— Что они, подохли, что ли, все? — удивившись, спросил Карсаев.
— Наверно уже замерзать стали немцы, вот и сидят в своих сторожках. Так нам это на руку.
Правда, нужно сказать, что Заикин со своими товарищами выбрал место минирования железной дороги там, где рядом было много населенных пунктов и где совсем почти не было леса. Его поход с товарищами на это задание был просто дерзким и, видимо, совершенно неожиданным для немцев.
Заминировав и отойдя от железной дороги в сторону шоссе примерно с полкилометра, а потом замаскировавшись в росших здесь кустах, наши диверсанты стали наблюдать за железной дорогой. Через некоторое время пошел небольшой снег, а затем все усиливающийся снегопад перешел в пургу. Наблюдать
— Ну, братцы, что-то холодно стало. Хоть бы попрыгать немного и обогреться.
— Ты лежи давай и жди. А если замерз, то лежа ногами подрыгай и нагреешься, — шутил Заикин своим товарищам.
Происходило все это где-то в районе между Славенями и Мотиевым, километрах в десяти западнее Толочина. Прошло уже много времени, наши диверсанты покрылись снежным покрывалом и совсем замерзли от пронизывающего все их тела холода.
— Что это нет сегодня поездов? Может быть, до утра ни одного не будет? — с дрожью от холода в голосе, с сомнением спросил Карсаев.
— Будут. Куда они денутся, надо только ждать, — твердым голосом ответил Заикин. — Ты смотри не засни, а то совсем замерзнешь.
Как раз во время этого разговора где-то со стороны Толочина послышался гудок паровоза.
— Вот, видишь, и идет наш паровозик.
— Так он идет не по нашей линии.
— А, черт возьми, я и забыл совсем, что мы поставили мины на той стороне железной дороги. Значит, опять придется ждать.
Метель несколько ослабла. Облачность уменьшилась, и сквозь разрывы в облаках появилась бледная луна. Ветер дул с востока, и был ясно слышен шум подходящего поезда со стороны Толочина. Лежащие в снегу подрывники, сосредоточив все свое внимание на подходящем поезде, не заметили, что и со стороны разъезда Троцилово тоже медленно двигался поезд в сторону фронта. Первым его заметил Мозниченко, который до этого молчаливо лежал справа от Заикина и терпеливо переносил холод.
— Братцы! А с другой стороны тоже идет поезд.
— Где ты увидел?
— Там, около леса, мелькнул огонек и послышался шум паровоза.
— И правда! Там тоже идет поезд, — подтвердил Заикин. — Вот этот-то и будет наш.
Партизаны, забыв о холоде, все свое внимание сосредоточили на сближающихся поездах. Тот, что шел к фронту, то есть по линии, где лежали мины, несколько опередил встречный поезд. И вдруг загрохотали взрывы мин. Паровоз, подскочив от взрыва, навалился всей своей массой на рельсы встречного поезда. Вагоны его начали налезать друг на друга, падая под откос, а часть вагонов опрокинулась на рельсы. Машинист встречного поезда, ослепленный и оглушенный взрывом и не ожидавший этой катастрофы, не успел затормозить, и его поезд со всего хода налетел на лежащий на путях паровоз. Началось невообразимое. Вагоны со скрежетом наваливались друг на друга. Возник пожар. Были слышны крики людей, попавших в эту катастрофу. Потом начались взрывы снарядов или мин, которые находились в вагонах. Пожар усилился. Ошалевшие, но уцелевшие немцы открыли бесприцельную стрельбу во все стороны от горящих составов.
— Хлопцы! Сматываемся! — вполголоса крикнул Заикин.
Теперь нашим диверсантам нужно было как можно скорее уйти от места катастрофы, так как немцы могли отрезать им путь для отступления, выслав автомашины на шоссе. Партизаны по мягкому снегу, проваливаясь в сугробах и падая, бежали в сторону шоссе. Теперь они забыли про холод и, обливаясь потом, успели все же перейти шоссе в тот момент, когда со стороны Толочина мимо Мотиево уже двигались на мотоциклах и автомашинах гитлеровцы. Не заметив перебежавших через шоссе партизан, они остановились напротив горящих составов и открыли огонь из пулеметов вправо и влево от дороги. Пули свистели над головами убегавших Заикина и его товарищей. Пробежав еще с полкилометра,
— Ну, кажется, мы оторвались от немцев, — проговорил Заикин.
— А что, если по нашим следам пойдут с собаками? — сказал с тревогой Карсаев.
— Да, надо спешить! — подтвердил Заикин.
Но немцы ночью вслед за ушедшими партизанами почему-то не пошли и, постреляв немного, направились к горящим вагонам этих двух подорвавшихся на минах поездов.
Заикин со своими товарищами спешил, поэтому не мог уточнить, каковы были потери немцев в этой катастрофе, но и так было ясно, что гитлеровцам пришлось туго в эту ночь. Несколько десятков вагонов и два паровоза были разбиты и сгорели в этом столкновении двух составов, а с ними и много десятков немцев погибли.
Только на пятый день вернулись они со своего задания в наш гарнизон. К исходу этого дня в штабную хату заявился Заикин, весь обросший бородой, заиндевевший от мороза. Мы с командиром отряда были в штабе, когда он вошел.
— Комиссар! Ты посмотри, кто пришел, — с большой радостью позвал меня Агапоненко. — А мы уже думали, не случилось ли что с вами. Долго же вы были на задании.
— Случилось, товарищ командир! — таинственно проговорил Заикин.
— Что, кто-нибудь погиб? — с тревогой спросил Агапоненко.
— Погибли, товарищ командир…
— Кто?
— Два эшелона с немцами!
— Вот шутник. Да так разве можно шутить? Ну, совсем отлегло от сердца. Как получилось, что два эшелона? У вас всего было только две мины.
— Ну и что? А мы двумя минами сразу два эшелона отправили на тот свет! — И Заикин засмеялся.
— Правда, что ли?
— Да!
— Ну, тогда рассказывай.
И Заикин со свойственным ему юмором стал рассказывать, как все у них получилось. Как они мерзли под снегом и удирали от немцев.
— Молодцы, хлопцы! Вот это удача. А вы не врете? — усомнился в правдивости рассказа Агапоненко.
— Да, а что, товарищ командир? Разве когда Заикин врал?
— Ну ладно, ты прости меня, — извинился Агапоненко.
Оставшись наедине со мной, командир, весь светящийся от этого радостного сообщения, неожиданно предложил:
— Комиссар, если все это правда, то нужно представить Заикина к ордену Ленина.
— Я не возражаю. Он вполне заслуживает этого, — согласился я.
Через две недели мы получили подтверждение о катастрофе двух столкнувшихся вражеских поездов под разъездом Троцилово. Местные жители нам сообщили, что, кроме двух паровозов, оказались разбитыми и сгоревшими 105 вагонов, немцев было убито не менее 100 человек. Много сгорело боеприпасов и различного вооружения. Несколько дней гитлеровцы были вынуждены растаскивать эти сгоревшие и изуродованные вагоны и ремонтировать пути.
Военная обстановка во второй половине декабря 1943 года в нашем партизанском районе сильно усложнилась. К декабрю 1943 года советские войска подошли к Полоцку, Витебску и Орше. Красной Армией были освобождены восточные районы Витебской области. Командование гитлеровских войск понимало, что ни о какой прочности обороны немцев говорить нельзя, если в тылу их войск, в непосредственной близости к фронту, скопилось большое количество партизан. Поэтому гитлеровцы считали, что борьба против партизан является такой же важной задачей, как и совершенствование их оборонительных укреплений. В декабре 1943 года немцы начали стягивать свои войска к Ушачской партизанской зоне. Бригады этой зоны понимали, что в ближайшее время ожидается большая карательная экспедиция гитлеровцев, поэтому стали готовиться к ней. Бригады, находящиеся в северной части нашей зоны, все свое внимание сосредоточили на оказании помощи партизанам Ушачской зоны и подтянули свои отряды ближе к ней. Нашей бригаде было приказано дополнительно занять оборону в местечке Лукомль, продолжать оборону Череи и других населенных пунктов зоны.