Партизаны принимают бой
Шрифт:
«Несколько партизанских отрядов, действующих в Витебской области, в полуторамесячных непрерывных боях разгромили немецкие гарнизоны в 30 населенных пунктах. Уничтожено свыше тысячи гитлеровцев. За это же время советские патриоты пустили под откос 46 немецких воинских эшелонов. В течение только одной ночи партизаны взорвали около четырех тысяч рельсов» [14] .
Зима тревог близилась к концу. Используя относительное затишье, мы продолжали совершенствовать оборонительные рубежи, усиливали действия разведки, готовили транспортные средства, запасались продуктами питания, еще и еще раз осматривали и налаживали оружие. Все уже привыкли к тому, что не на Двине, так под
14
«Сообщения Советского информбюро», т. 6. М., 1944, стр. 101.
Беспокоились и за положение соседей — вилейских, борисовско-бегомльских, сенненско-оршанских партизан, с которыми всегда взаимодействовали. По мере вовлечения врагом в карательные экспедиции все новых сил помощь друг другу соседних партизанских бригад становилась незаменимой. В феврале на севере Минской области каратели, по всему видать, задались целью лишить партизан их баз и лагерей. 6 и 7 февраля натиск крупной группировки карателей успешно отражала партизанская бригада «Дяди Коли». В боях у деревень Скуплино, Ганцевичи, Корсаковичи партизаны уничтожили несколько десятков вражеских солдат и офицеров и подбили два танка. С помощью стремительных контратак, ударов по флангам, обходных маневров противник был отброшен и отступил в Зембин. Безрезультатными оказались попытки гитлеровцев прорвать оборону и на участке бригады имени П. К. Пономаренко.
16 февраля каратели вновь пытались совершить прорыв на участках бригад имени С. М. Кирова и имени П. К. Пономаренко. Наступление велось одновременно на нескольких направлениях. Фашистам удалось проникнуть глубоко в лесной массив и вплотную подойти к партизанским базам. Но в лесном бою им не помогли ни численное превосходство, ни сильный огонь. Перегруппировавшись, партизаны нанесли удары с разных сторон. У гитлеровцев создалось впечатление, что они окружены. Начался беспорядочный поспешный отход. Базы были спасены. Не имели успеха попытки карателей потеснить партизан и в Смолевичском районе Минской области, где действовала бригада «Смерть фашизму». Неудачи приводили оккупантов в ярость, и они усиливали репрессии против мирных жителей. В деревне Ганцевичи Плещеницкого района каратели сожгли 64 дома, расстреляли колхозницу Пелагею Устин и ее четырех малолетних детей, колхозницу Татьяну Косьян и ее десятилетнюю дочь, стариков Александра Майсюка и Степана Ковшика. Фашисты без удержу грабили население.
В Сенненско-Оршанской зоне в феврале враг создавал новые гарнизоны и наращивал в них силы. Особый интерес проявляли оккупанты к грунтовым дорогам, которые были так нужны фронтовым и тыловым войскам 3-й немецкой танковой армии. Здесь можно было ожидать активных наступательных действий врага в любое время. Соседи знали это и готовились к отпору врагу. Одновременно они продолжали боевые действия на коммуникациях Орша — Минск, на шоссе Витебск — Лепель, громили вражеские гарнизоны. Нарастала активность и наших западных соседей — вилейских партизан.
В этот период мы поддерживали регулярную связь с Большой землей. На наши аэродромы почти каждую ночь прилетали самолеты. Таким гостям мы всегда были несказанно рады. Понемногу нам удалось пополнить боеприпасы, создать резерв винтовочных и автоматных патронов. Санитарные службы и госпитали запаслись медикаментами. Желанными гостями были в зоне представители Витебского подпольного обкома партии и ЦК КП(б)Б. Обычно их первыми осаждали курильщики. Папиросы — их ласково именовали «дымок Москвы» — считались чуть ли не самым дорогим подарком. Думается, что главное было не в табаке и не в дымке, а в том, что «Беломор» и «Казбек» стали чем-то вроде дорогой приметы Родины. И не успевал еще заглохнуть мотор приземлившегося самолета, а гость уже оказывался в кругу партизан, угощал их папиросами и рассказывал о новостях. Добрым вестям радовались, невеселые
Нелегко приходится также пинским и брестским партизанам на Днепровско-Бугском канале, рассказывал представитель подпольного обкома. Тяжелые бои ведет бригада М. И. Герасимова. Ей помогают другие бригады. Но силы слишком неравны. Комбриг Герасимов сообщает о неслыханной стойкости партизан, и прежде всего коммунистов и комсомольцев. Партизанские дзоты удерживаются до тех пор, пока их не разрушает вражеская артиллерия. Одна такая точка держалась восемь часов. Когда выходит из строя одно укрепление, путь карателям преграждает другое. Получив такой отпор, оккупанты несколько снизили активность и приступили к сооружению оборонительной линии на северном берегу канала. С боеприпасами у герасимовцев плохо.
Как стало известно позже, неравные бои на Днепровско-Бугском канале продолжались до конца марта. Взаимодействуя с войсками Красной Армии, наступавшими на ковельском направлении, пинские и брестские партизаны оказали им существенную помощь. Больше месяца но давали они возможности крупной вражеской группировке форсировать водный рубеж. В конце месяца партизаны под напором превосходящих сил противника вынуждены были отступить. Вскоре они соединились с наступающими частями Красной Армии.
Доходили вести о боях Пинского соединения в Ленинском, Лунинецком, Давид-Городокском районах, на брестской земле. Схватки с оккупантами повсеместно носили ожесточенный характер. Приходилось отражать натиск значительных сил вражеской пехоты, танков, артиллерии. В глубинных зонах патриоты продолжали удерживать занимаемые районы, наращивая удары по коммуникациям и тыловым объектам врага.
Партизаны и дети
Случилось так, что Полоцкому детскому дому в сорок первом году не удалось своевременно эвакуироваться в советский тыл. Из города выбрались только тогда, когда снаряды стали рваться на улицах и площадях. Повозки с детьми, продуктами и одеждой двигались на восток под грохот догонявших их боев. Старшие ребята вместе с воспитателями шли сзади телег. Наступила ночь. Зарницы пожаров, сполохи ракет, взрывы бомб, орудийная канонада — такой увидели дети в ту ночь родную Полотчину. В деревне Захарничи, где остановились на отдых, путь на восток отрезали вражеские танки. Пришлось возвращаться назад.
Началась трудная, тревожная жизнь. Самой сложной была проблема снабжения продовольствием. Припрятанных продуктов хватило ненадолго, и директору детдома Михаилу Степановичу Форинко пришлось обратиться в городскую управу. С большим трудом он добился выделения на каждого ребенка мизерного пайка (хлеба, крупы и соли). Впоследствии при помощи Н. А. Маниса удалось добиться разрешения получать отходы мясных продуктов на мясокомбинате.
Чем дальше, тем труднее приходилось коллективу педагогов-воспитателей. Они делали все возможное, чтобы спасти детей от голода, холода, болезней. Но самой страшной опасностью были оккупанты.
Однажды вечером директор детдома М. С. Форинко пригласил к себе на квартиру своего заместителя Виктора Седловского, педагогов-воспитателей Анну Шаеву, Валентину Латко, Семена Марковича. Этих людей он хорошо знал по совместной работе и доверял им. Осторожно, издалека завел разговор о создании подпольной организации. Предложение одобрили. Вскоре в Полоцком детском доме образовалась подпольная группа.
Анне Шаевой и Виктору Седловскому было поручено вовлечь в подпольную группу остальных работников детского дома. В августе 1942 года в группе, которую позже назвали «Бесстрашные», уже насчитывалось тринадцать человек. В нее вошли также М. Г. Лютько, В. В. Булах, Н. П. Ванюшин, Ф. Ф. Шупеня, М. К. Форинко, Т. В. Телушкина, К. И. Ярицкий, М. К. Пискунова.