Партнер
Шрифт:
Они сидели на деревянной скамье неподалеку от фонтана, под маленьким печальным кленом во внутреннем дворе госпиталя. Принесенных Карлом пирожков хватило и на охрану, устроившуюся чуть в стороне.
О проходивших в “Камилле” переговорах Хаски ничего не знал, и Патрик не стал затрагивать эту тему. Там был Пэрриш, который в самое ближайшее время поставит его честь в известность о принятых решениях.
– Что обо мне говорят? – спросил Патрик, покончив с пирожком.
– Сплетен больше не слышно. Жизнь возвращается в нормальное русло.
– Кое-кому из них я написал. Ты не согласишься передать письма?
– Передам, конечно.
– Благодарю.
– Я слышал, в Майами задержали твою знакомую.
– Да. Но ее скоро выпустят. Небольшая неувязка с паспортом.
Хаски молча жевал. Он уже привык к длинным паузам во время бесед с Патриком. Собственно говоря, это ему приходилось думать над тем, что сказать, – у Патрика такой проблемы не возникало.
– Хорошо посидеть на свежем воздухе, – заметил Лэниган. – Спасибо тебе.
– У тебя есть право на прогулку.
– Ты бывал когда-нибудь в Бразилии?
– Нет.
– А стоит.
– Убежать так же, как и ты? Или вместе с семьей?
– Нет, просто съезди и посмотри.
– Пляжи?
– Забудь о пляжах и городах. Отправляйся в сердце страны, где чистое синее небо, исключительный воздух, где живут простые и добрые люди. Там мой дом, Карл. Как мне хочется вернуться туда!
– Быстро это не получится.
– Наверное, но я могу и подождать. Я – уже не Патрик, Карл. Загнанный и несчастный Патрик умер. Он был толстым, вызывал жалость, и слава Богу, что его не стало. Теперь я – Денило, Денило Силва, человек более удачливый, живущий спокойной жизнью в совсем другой стране. Денило подождет.
“К тому же у Денило есть замечательная женщина и целое состояние”, – хотелось добавить Карлу, но он не стал об этом говорить.
– И каким образом Денило попадет в Бразилию? – спросил судья.
– Я как раз работаю над этим.
– Послушай, Патрик, ничего, если я буду звать тебя Патриком, а не Денило?
– Пожалуйста.
– Мне, кажется, пора отойти в сторону и передать дело Трасселу. Скоро начнутся слушания. Я сделал все, что было в моих силах, чтобы помочь тебе.
– Тебе намекнули?
– Так, вскользь, словно между прочим. Не хочу причинять тебе боль, но боюсь, если медлить с передачей дела, то это могут не правильно понять. О наших отношениях все знают. Черт возьми, я даже нес урну с твоим прахом!
– Думаешь, я все это спланировал?
– Нет. Ты был мертв тогда, так что и говорить не о чем.
Но получилось весело.
– Согласен.
– В общем, я пообщался с Трасселом, он готов. Я рассказал ему о твоих ожогах и о том, насколько важно для тебя подольше остаться в госпитале. Он понял это.
– Спасибо.
– Но ты должен считаться с реальностью. Придет день, когда тебя все же перевезут в тюрьму. Ты можешь остаться там на долгое время.
– По-твоему, я убил того парня, Карл?
Положив недоеденный пирожок в бумажный
– Выглядит это довольно подозрительно. В машине нашли останки человека, значит, кто-то все же погиб. ФБР провело детальный компьютерный анализ людей, пропавших без вести девятого февраля девяносто второго года или чуть ранее. В радиусе трехсот километров Пеппер оказался единственным, о ком никто ничего не слышал.
– Неужели этого достаточно, чтобы выстроить обвинение в убийстве?
– Ты спрашивал не об обвинении.
– Отлично. Ты думаешь, я убил его?
– Я не знаю, что думать, Патрик. Я двенадцать лет проработал судьей, и передо мной стояли люди, признававшиеся в преступлениях, в которые сами не могли поверить. При определенных обстоятельствах человек в состоянии совершить абсолютно все.
– Значит, ты веришь этому?
– Мне не хочется этому верить. Не знаю, во что я сейчас верю.
– Думаешь, я мог пойти на убийство?
– Нет. Но я не думал также, что ты сможешь инсценировать собственную смерть и скрыться с девяноста миллионами долларов. Твоя жизнь полна удивительных неожиданностей.
Еще одна долгая-долгая пауза. Карл бросил взгляд на часы.
Неторопливо поднявшись со скамьи, Патрик медленно двинулся через двор.
Обед в “Камилле” состоял из принесенной на пластиковых подносах горы сандвичей. Прервал его телефонный звонок федерального судьи, четыре года назад занимавшегося делом Патрика. Поглощенный процессом в Джексоне, судья с трудом выкроил время для разговора. Маст кратко обрисовал складывавшуюся ситуацию и перечислил участников переговоров, судья посетовал, что вынужден общаться лишь по телефону. Затем он поинтересовался предложенным Сэнди вариантом соглашения, и Маст сжато передал его суть. Несколько вопросов судья задал и Спролингу. Краткий телефонный разговор превратился в настоящую конференцию.
В какой-то момент Спролинг вышел с телефонной трубкой из номера, чтобы поговорить с судьей без свидетелей. Он сообщил о настоятельном стремлении высокопоставленных вашингтонских чиновников заключить сделку с Лэниганом и поймать в сети настоящую большую рыбу. Затем, также приватно, судья побеседовал с Т.Д. Пэрришем, заверявшим, что уйти от ответственности мистеру Лэнигану не удастся.
Ему придется опровергнуть весьма серьезные обвинения или значительную часть жизни провести за решеткой.
Судья был против спешки, однако, подчинившись давлению заинтересованных в деле влиятельных фигур и приняв во внимание статус собравшихся в Билокси, он согласился все же подписать документ, снимающий с Патрика обвинения федеральных властей. Лист тут же вложили в факс, и через пару минут он вернулся уже подписанным.
После обеда Сэнди ненадолго оставил своих гостей, чтобы съездить в госпиталь. Патрик писал письмо матери, когда дверь палаты внезапно распахнулась.