Пасха – Воскресение Христово. Антология святоотеческих проповедей
Шрифт:
Петр Малков
«Праздников праздник»: святоотеческие пасхальные проповеди
Ночной путь
Все начинается с ожидания. Молитвенного ожидания чуда. Поначалу духовенство размеренно читает канон перед святой плащаницей; по окончании канона ее уносят в алтарь, полагают на престол. Вслед за этим затворяются царские врата, гаснет свет. И тогда весь храм, да и все мироздание, замирает в трепетном молчании. А затем из алтаря до благоговейно притихшей перед лицом наступающего чуда вселенной доносится пение. Напев поначалу звучит очень тихо, потом все яснее и настойчивей: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити». И вот уже мягко и торжественно отверзаются царские
Каково же духовное значение пасхального крестного хода? Ради чего мы в нем участвуем? Уподобляясь евангельским женам-мироносицам, мы переступаем порог и устремляемся в обступающую храм холодную темноту весенней ночи, чтобы отыскать на этом пути воскресшего Христа. Правда, в отличие от нас, мироносицы не догадывались о том, что должно было с ними сейчас случиться. Они шли горевать и плакать, а совсем не радоваться и веселиться; они ощущали лишь тяжесть утраты, а отнюдь не окрыляющую и праздничную легкость близящейся встречи с Господом. И все же оба шествия – путь жен-мироносиц на гроб Христов и наш пасхальный крестный ход – оказываются во многом очень похожи! Ведь та иерусалимская ночь была точно такой же темной, как и наша ночь пасхальная; и тогда светильники мироносиц точно так же упорно преодолевали обступавший их мрак, как изгоняется он и сегодня – силой пламенеющих свечей пасхального крестного хода…
Итак, идя на гроб Господа, мироносицы вышли из своих домов в предрассветную иерусалимскую ночь. Перед этим они приготовили ароматы, потеплее оделись и затем перешагнули через порог в холодную тьму ранней весны. Рассвет уже близился, но еще не наступил, и даже вряд ли угадывался розоватой полоской на восточной стороне небосклона.
Мироносицы устремлялись за пределы городских стен, почти не ощущая приближения утреннего рассвета и не предполагая, что в этой непроглядной мгле наставал еще и новый восход духовного Солнца правды (ср. Мал. 4: 2) – Христа. Вглядываясь в сумрак обступавших их со всех сторон ночных теней, они отыскивали правильный путь по трудно узнаваемым – в отсутствие дневного света – улицам Иерусалима. Сторож! сколько ночи? – Приближается утро, но еще ночь (Ис. 21: 11, 12).
А впереди их ждал прегражденный камнем и плохо различимый – в сумраке занимавшегося рассвета – вход в пещеру. Этот вход должен был теперь внезапно осветиться Небесным светом… Впереди были и дрожь трепещущей от чуда Воскресения земли, и отпадение камня, и раскрытие входа в теперь уже пустую гробницу, и свидетельство небесного вестника: Его нет здесь – Он воскрес (Мф. 28: 6).
«Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити»… Мы тоже приближаемся ко входу. Правда, не в пещеру, а к храмовым дверям. Но как и тогда, в момент прихода мироносиц к запечатанной пещере, вход в храм – по существующему богослужебному обычаю – еще затворен. Однако перед ним уже ясно белеют в ночи ризы духовенства, подобные блистающим ризам небесного ангела, возвестившего о Воскресении. А это значит, что, как и тогда, на окраине Иерусалима, этот вход скоро отворится перед нами – под радостные возгласы «Христос Воскресе» – и мы сможем вступить в пространство церкви…
Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь (Мф. 28: 6), – слышат от ангела мироносицы и входят в тесную полутьму Христова гроба. Но там – лишь белеет опустевшее погребальное ложе и угадываются размытым серым пятном брошенные погребальные пелены…
Мы тоже, как и мироносицы, переступаем порог. Правда, в отличие от жен-мироносиц, тотчас же покинувших пустую гробницу, для того чтобы встретить снаружи Христа и услышать от Него Радуйтесь! (Мф. 28: 9), мы входим в храм, чтобы найти Господа именно здесь – в пасхальной литургии, в Евхаристии, в соединении с Ним через причащение Его Телу и Крови. И если жены-мироносицы в то утро Воскресения лишь припали к Его ногам, то мы дерзаем ныне совершить гораздо большее: принять Господа внутрь себя…
Церковные двери распахнуты, и крестный ход стремительным потоком вливается в храм. Вся церковь ярко освещена. Звучат песнопения пасхальной заутрени. Там, за пределами храмовых стен – по-прежнему холодная ночная темнота. Но здесь, в церкви, для нее уже нет места. Ночь прошла, а день приблизился (Рим. 13: 12)…
Христос Воскресе! Воистину Воскресе!
Великая Суббота: «во гробе плотски, во аде же с душею яко Бог…»
В Великую Субботу вспоминается погребение Господа, поставление римской воинской стражи у гроба Иисуса, а также сошествие Христа во ад, над которым Он ныне одержал победу и откуда вывел души уверовавших в Него умерших. Но главное, день Великой Субботы – это время явного предощущения близящегося Воскресения Иисуса.
Итак, снятое с Креста тело Господа было погребено верными Ему учениками Иосифом и Никодимом в пещере, находившейся посреди сада – неподалеку от места Распятия. К двери гроба был привален огромный камень. Вот как об этом говорится в Евангелии: Итак они взяли тело Иисуса и обвили его пеленами с благовониями, как обыкновенно погребают Иудеи. На том месте, где Он распят, был сад, и в саду гроб новый, в котором еще никто не был положен (Ин. 19: 40–41). …И, взяв тело, Иосиф обвил его чистою плащаницею и положил его в новом своем гробе, который высек он в скале; и, привалив большой камень к двери гроба, удалился (Мф. 27: 59–60).
В это время первосвященники и фарисеи пришли к Пилату. Они помнили о предсказании Господа воскреснуть в третий день и, считая, что готовится обман – похищение апостолами тела Христа и попытка распространить ложное известие о восстании Иисуса из гроба, – попросили прокуратора Иудеи опечатать пещеру погребения и приставить к ней стражу. Он согласился. На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату и говорили: господин! Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: после трех дней воскресну; итак прикажи охранять гроб до третьего дня, чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых; и будет последний обман хуже первого. Пилат сказал им: имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете. Они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать (Мф. 27: 62–66).
Когда тело Спасителя пребывало во гробе, Его человеческая душа сошла во ад, чтобы исполнить Божественное обетование о Спасении всех людей – в том числе и прежних умерших поколений праведников: всех тех, кто жил на земле еще до Боговоплощения. Тем самым исполнилось древнее пророчество псалмопевца царя Давида о сошествии души Господа во ад: Всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную меня; не поколеблюсь. От того возрадовалось сердце мое и возвеселился язык мой; даже и плоть моя успокоится в уповании, ибо Ты не оставишь души моей в аде и не дашь святому Твоему увидеть тление, Ты укажешь мне путь жизни: полнота радостей пред лицем Твоим, блаженство в деснице Твоей вовек (Пс. 15: 8–11).
Ад оказался повержен, его прежде надежные запоры были сломаны, крепкие двери – разбиты. Ныне сюда властно ворвалась реальность Богоприсутствия, своим небесным светом рассеявшая и уничтожившая непроглядную тьму преисподней. Диавол, ранее властвовавший над всем пребывавшим во грехе человеческим родом, теперь эту власть утратил и обессилел. Смерть потеряла прежний образ существования: бывшая ранее непреходящей и беспробудной, она сделалась лишь временной, подобной недолгому сну, обреченной исчезнуть в грядущем всеобщем воскресении. Именно залогом и началом этого будущего всеобщего восстания из мертвых и должно было стать близившееся вслед за сошествием во ад Воскресение Сына Божия, Который, по слову апостола Павла, есть… начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство (Кол. 1: 18).