Пассажир Седьмого Класса
Шрифт:
– Это я-то хулиган? Нет, постой!
– Вася двинулся за ним.
Но Спиря бегом метнулся через проезжую часть - прямо перед лавиной машин, которым светофор как раз дал зеленый свет, помчал в сторону парка. Так он выиграл свои триста метров.
Донор добежал до ограды и спортивно, в два движения перемахнул через высокую решетку с остриями. "Гляди-ка,- поразился Долгопол,- будто и не алкаш". Сам он уже вспотел.
Позади на аллее послышался рык машины и сигнал. Вася оглянулся: в открытом
"козлике" подкатывали свои - Мегре на заднем сиденье, Семен Семенович рядом
– Где?
Вася указал. Звездарик, не дожидаясь, пока водитель затормозит, включил ранец сокращением грудных мышц. Струи сжатого воздуха вырвались с шипением из четырех дюз - две на поясе сзади, две впереди - и вознесли начальника
Кимерсвильского ОБХС над деревьями. Он приложил руку козырьком против солнца:
– Ага, вижу!
– И, набирая по параболе высоту, устремился к домам за парком.
Мегре тоже был в ранце; широкий пояс с дюзами едва сходился на его животе, сопла растопырились так, что другому человеку на сиденье места не оставалось. Комиссар вместо приветствия подмигнул Васе: молодец, мол,
Лукович, я в тебя всегда верил!
– склонился к рации, щелкнул тумблером, сказал в микрофон:
– Витольд Адамович, антенны радиоперехвата на "товсь!".- Потом протянул
Долгополу запасной ранец:- Облачайся, Вася. Теперь мы его возьмем.
Отданная Витольду команда была еще одним свидетельством всесторонней подготовки операции: учли возможность исчезновения сутей злоумышленника, его личности из тела тем же способом, как и у "убитого" на Кобищанах Долгопола.
Такую возможность стали учитывать после того, как Звездарик в сопровождении
Долгопола наведался к Фиме; это было через день после проводов НООСа.
Мальчик при виде Васи стал столбиком - с бледным лицом и широко раскрытыми глазами.
– Живой? Вот это да!
– и посмотрел на Семена Семеновича с каким-то особенным удивлением: как на человека, которого недооценивал, а его, оказывается, надо принимать очень всерьез.
– Да, Фимочка, это тот самый Василий Лукич Долгопол, чей труп ты мне по телефону советовал забрать по известному адресу,- сказал начотдела.- Тебе
Спиридон Яковлевич велел позвонить?
Мальчик опустил голову, молчал.
– И давно ты его знаешь, дядю Спирю?- настырно продолжал Звездарик.-
Насколько хорошо, часто ли видитесь?
– Ну… я лучше всего его труды знаю,- сказал Фима.
– Какие труды?
– Научные. Хотя бы ту же "Математику личности", вы же ее в прошлый раз в руках держали. У него много.
– Ага…- Семен Семенович многозначительно переглянулся с Васей: открылась еще одна грань богатой натуры Донора.- А где он живет и трудится? Ты у него бываешь или он у тебя?
– Я вам про дядю Спирю ничего не скажу,- заявил ребенок,- он хороший. Хоть что делайте!
Делать ничего не стали, ушли. Только в доме напротив поселилась под видом студентки-заочницы, приехавшей на сессию, оператор ОБХС Любаша - присматривать.
Но с этого момента стало ясно, что новизна идеи Мегре исчерпана, следует быть готовым к использованию ее противной стороной.
Вообще, полтора месяца после операций на Кобищанах и в Заречье прошли в подготовке. Особенно интенсивной стала она в последние три -недели, после головомоечного визита галактического контролера № 233 ГУ БХС; малый номер говорил об очень высоком ранге.
Его высокопревосходительство № 233 не пожелал воплотиться в земное тело, а вызвал агента 7012 к себе в пси-машину, в персональное ЗУ для высокопоставленных особ. Беседа с начальством носила характер обмена импульсами по двоичному коду. Но, когда сути комиссара вернулись в тело, его внешность отразила некоторые особенности этой беседы: сам по себе вспух и своротился набок нос, вокруг глаз залиловели фонари, на подбородке и в правой части лба выросло по гуле, а из нижней челюсти выломился зуб-резец. В сущности это был общеизвестный бехтеревский эффект обратного влияния психики на тело (типа "ожога внушением"), усиленный впечатлительностью Порфирия
Петровича. Такой облик держался у него все время, пока он пересказывал отдельцам полученную в ЗУ информацию, и еще потом два дня.
Он явился сюда с Суперграндии, этот галактический контролер, после проверки доклада агента 7012 о выполненном якобы задании. Нельзя сказать, что оно не выполнено: Могучий Пожизненный Шеф с возвращением ему Характера мгновенно воспрял. Посыпались нагоняи, разжалования, драконовские меры против разброда и шатания в населении, даже казни высших сановников, слишком заворовавшихся и забравших много власти. Казнены были и все любовники жен МПШ, а сами они разжалованы в наложницы для гостей. Словом, все затрепетало и склонилось, стабильность общества Суперграндии была востановлена.
(Немалую роль в этом сыграл и вернувшийся НООС - и не только по основной специальности, сыску и заплечным делам. Он даже получил новый титул
ВРПЖ-Великий Реформатор Половой Жизни; в этой области он использовал в интересах благодарного населения весь приобретенный на Земле опыт.
Разумеется, на основу демографии планеты: размножение только посредством сперматозоидов Могучего Шефа, тик-так, ура, кукареку!
– никто покуситься не мог. Но, по-прежнему не разрешая женам спать с мужьями, НООС специальным декретом разрешил им вступать в связь с теми, кто откликнется на призыв по установленной форме, так называемый "пароль Лили". Этим декретом НООС-ВРПЖ направил пробудившуюся в период Разброда активность населения по более безопасному для правителей руслу.)
Все бы хорошо, но у возродившегося психически Шефа появилась одна особенность: он стал поднимать ногу у колонн своего дворца. Задерет, постоит так, будто что-то вспоминая, а то еще, бывает, наклонится понюхать.
Разумеется, эта августейшая склонность была превращена в новое слово дворцовой и государственной жизни: учредили Орден Поднимающих Ногу, коим награждали к юбилеям и за заслуги… Но галактического контролера, знающего повадки всех существ в своей зоне, это обмануть не могло. Он установил факт подмены.