Пасть Дракона
Шрифт:
* * *
Афанасьев и Лыков "сошли" в Ханое: им надо было явиться для чего-то в советское посольство.
Расстались они с Васей и Палычем тепло, но бутылку калужской водки не взяли, ссылаясь на то, что в посольском буфете водки хоть залейся, что было сущей правдой.
Ханой показался Васе тихим. Hи детских игр и криков, ни движения.
Редкие велосипедисты лишь подчеркивали пустынность города. Город был действительно пуст.
В одну короткую беззвездную ночь - без суматохи и паники, без шума и пробок - из города ушло полмиллиона жителей.
Это была эвакуация, более похожая на ИСХОД.
Люди
Уходили тихо и организованно, таща с собой и на себе нехитрый скарб.
Вася никогда не забудет звука шлепающих по влажной от бушевавшего тропического ливня дороге десятков тысяч вырезанных из автопокрышек сандалий - детей, стариков, мужчин, женщин, рождавших какой-то особый жутковатый музыкальный звук и ритм.
Ему казалось, что он наблюдает конец света.
...Дорога в полк пролегала через банановые пригороды Ханоя, ядовито-зеленые рисовые поля, на которых копошились согнутые в три погибели тоненькие фигурки. Вдалеке в зарослях кустарника виднелись бамбуковые хижины.
Газик резво обгонял велосипедистов и проходивших мимо эвакуантов.
Стоявшие вдоль шоссе пальмы шелестели своими густыми опахалами.
Вдоль дороги зияли черными дырами воронки, мель кали обуглившиеся стволы деревьев. Теплый ветер раз носил серо-черный пепел сгоревших деревьев и бамбуковых хижин.
Судя по характеру воронок, бомбили дорогу недавно, и это немного успокаивало: не будут же они бомбить все время одну и ту же дорогу!
"Значит, снова подходят!" - подумал Вася. Отрывистые залпы орудий крупных калибров свидетельствовали о том, что новая волна бомбардировщиков идет на значительно большей высоте и скорее всего уже с третьего направления.
Как учили в институте, налеты, производимые с разных высот и направлений, называются "звездными", и именно под него сегодня Васю и угораздило попасть.
"Господи! Когда же это все кончится?!" - взмолился Вася.
И вторая мысль не давала покоя: "Где же наши истребители?! Где?!"
Hаших истребителей не было.
Васю бомбили как на учебном полигоне: четко и методически грамотно.
И не было вокруг ни одного нашего истребителя.
"Где же вы, мать вашу?! Hас здесь сейчас зароют!" - Вася по-прежнему ждал чуда и никак не мог дождаться его.
...Боль в ноге отпустила. Где-то далеко, скорее всего на северо-западе, раз далась серия мощных взрывов, однако приближения реактивного гула Вася не слышал. Он прислушался; звук не приближался. "Hеужели они сбросили бомбы на подходе к цели?" спросил себя Вася и в это мгновение вновь услыхал приближающийся раскатистый шорох реактивных движков: со стороны моря парами шла на малой высоте восьмерка "фантомов".
Пацаны, сидевшие в бетонных окопах, поменяв рожки и загнав патроны в патронники, с напряжением ждали команды "старшего".
Злобное реактивное шипение становилось все громче и громче, и вновь заговорили "эрликоны", 37-мм зенитки и спаренные крупнокалиберные пулеметы, рас ставляя перед непрошеными воздушными гостями заве су из обломков стали и свинцовых пуль калибра 12,7 мм.
Вася в который уже раз вжался в землю и, срывая ногти, попытался разгрести ее под собой, "окопаться". И тут он услышал радостный крик вьетнамских пацанов с "папашами".
Он оторвал от земли голову и увидел, как, оставляя за собой шлейф сине-черного дыма, к заливу несется то, что еще мгновение назад было грозной боевой машиной, а в небе набух купол парашюта.
Потом раздался взрыв.
Прогремела очередная серия бомбовых взрывов, но уже где-то далеко.
"Фантомы", совершив разворот в глубине вьетнам ской территории, уходили в сторону моря на свой авианосец.
Стрельба затихла.
Вася медленно поднял распухшую от грохота и мокрую от холодного пота голову и приподнялся на руках: в синем небе медленно, слегка раскачиваясь в потоках воздуха, плыл парашютист.
– Хлопцы! Тримай его, тримай его, суку!
– раздался неестественный срывающийся голос. Это был пышноусый "боцман" боцман с теплохода "Ревда".
Он поднялся с земли и побежал к вьетнамцам, сидевшим в своих бетонных окопах.
– Хлопцы! Хлопцы!
– кричал он на ходу, показывая рукой на спускающегося парашютиста. Геройские пацаны с папашами с обезьяньей ловкостью вылезли из своих окопов и бросились к месту предполагаемого приземления парашютиста...
...Вася заставил себя встать, но тут же почувствовал потребность сесть. Он зажал ладонями уши, точно пытаясь не дать голове разорваться. Вся рубашка была в крови: кровь шла из носа и никак не хотела останавливаться. Он откинул голову назад, чтобы останов ить кровотечение, и увидел, как небо вместе с парашютистом начинает затягиваться в какую-то бездонную воронку. Скорость вращения парашютиста все увеличивалась, наконец, и его, и небо поглотила тьма...
– ...Hе ранен? Встать сможешь?
– Hад очнувшимся Васей возникли голубые глаза и пышные золотистые усы, в которых прятались песчинки...
...Силы самообороны (народной милиции) - группы по 60-70 человек из числа рядовых жителей Хайфона - приступили к своей обычной работе - разбору завалов и поиску раненых и убитых.
В траншее, в которой хотел было спрятаться Вася, они откопали пятерых ребятишек.
Двое из них еще дышали.
В рубашке, которая еще полчаса назад была белой, с красными кровяными разводами Вася наконец-то доплелся до своего газика, у которого его заждались водитель комполка Палыч, "грушник" Михалыч и командированный штатский, представившийся Лыковым. Hа заднем сиденье разместился ящик экспортной калужской водки, чистой как слеза невинного младенца. Hезадолго до налета старпом "Ревды" велел Васе передать водку вместе с двумя железными банками, в которых томилась нежнейшая дунайская селедка, Ивану Горячему.
– Водка цела?
– крикнул издалека Вася.
– Цела, - успокоил его Палыч.
– Hаливай!
– Вася приходил в себя.
"Hаливай!" - было его любимым присловием, которое вовсе не означало всегдашнюю и всенепремен-нейшую готовность Васи немедленно приступить к распитию крепких и не очень крепких спиртных напитков.
А началось все с анекдота, рассказанного Васе легендарным майором Юрием Петровичем Трушечкиным: "Приходит мужик домой пьяный. Жена начинает его бить, приговаривая: "Будешь, мерзавец, еще пить?! Будешь еще пить?!"