Пастух
Шрифт:
Он заметил мерцающие огни за углом. Вскоре прямо перед ними остановился патрульный автомобиль. Пожилой мужчина с посеребренными сединой волосами и с бородкой-эспаньолкой вышел из машины. Мэгги вкратце обрисовала ситуацию тому, кто, как понял Маркус, и был ее отцом.
В конце проулка уже собралась толпа из посетителей бара. Звуки мелодии из списка сорока лучших композиций местной кавер-группы лились из дверей «Ашертон Тэп» по мере того, как все больше клиентов выходили на улицу, чтобы посмотреть на происходящее. Многие из них выглядели разочарованными, поскольку пропустили разгар драки.
Люди
– Тебе есть что сказать в свое оправдание?
Все еще не совсем пришедший в себя Глен ответил:
– Мы ничего такого не сделали, шериф. Мы только типа хотели поздороваться с этим парнем, приехавшим в наш город, как он начал задирать нос. Не успели оглянуться, а он уже принялся раздавать удары и пинки направо и налево. Как с цепи сорвался.
Шериф кивнул.
– Вот как, значит. Что ж, я всегда считал, что тебе следует возглавить комитет по организации приема почетных гостей города. К тому же очень мило с твоей стороны было принести бейсбольную биту и монтировку в качестве приветственных подарков. – Шериф подтолкнул Глена в сторону своего помощника. – Уведи его отсюда.
Затем он отозвал Мэгги в сторону. Минуту спустя они вернулись, и шериф сказал Маркусу:
– Извини за Глена, сынок. У этого парня ума, как у курицы. И хотя это идет вразрез с моими правилами, Мэгги убедила меня разрешить тебе проводить ее до дома. Но это не значит, что ты уже соскочил с крючка. Я хочу, чтобы ты завтра пришел ко мне в отделение и написал официальное заявление. Утром меня не будет на месте, а потому приходи после обеда. К этому времени у нас как раз появится возможность присесть и хорошенько побеседовать.
Маркусу не слишком понравилась идея такой беседы. Скорее всего, ее главной темой станет Мэгги, и какая-то часть его тела может пострадать, если он не окажет дочери шерифа должного уважения.
– Я непременно зайду к вам, сэр.
Мэгги немного неловко обняла отца, и они с Маркусом пошли дальше. После непродолжительного молчания она спросила:
– Так почему ты больше не полицейский?
Темный переулок, крик, кровь, слезы – одной стремительной волной воспоминания вернулись и обрушились на его сознание, как торнадо, оставляющий дом стоять на месте, но делающий его необитаемым. Какое тебе до этого дело? Почему бы тебе тогда не спросить, как умерли мои родители, или, быть может, о том, как у меня на глазах машина переехала моего пса, когда я был еще ребенком?
Но ведь она не знает, как болезненны эти воспоминания. Она просто хочет узнать тебя получше, идиот. Вероятно, потому что ты ей понравился. Но сейчас она может подумать, что ты законченный психопат,
– Что ж…
Как ей все объяснить?
– Мне кажется, разговор на эту тему лучше приберечь для нашего второго или третьего свидания.
– Откуда ты знаешь, что у нас с тобой вообще будет второе или третье свидание?
– Ты же хочешь выведать все мои секреты.
Она улыбнулась. Когда он заглянул ей в глаза, все дурные воспоминания ускользнули куда-то в глубину сознания и уже не примешивались к сиюминутным мыслям. Сейчас боль отступила. Внутренние демоны погрузились в сон.
– Спасибо, что провожаешь меня, – сказала она. – Ты в самом деле хороший парень.
Он скорчил гримасу.
– Тот еще комплимент.
Она окинула его непонимающим взглядом.
– Хорошим парням звонят, чтобы получить совет, как вести себя с плохим парнем в роли возлюбленного. Они отвозят тебя в аэропорт и помогают с переездом. Хорошие парни держатся дольше остальных. Впрочем… Не такой уж я и хороший.
– Не согласна с тобой. Я действительно считаю тебя хорошим, а еще думаю, что ты не общался с подходящими тебе девушками. И мне нравятся хорошие парни.
Их взгляды встретились, и он ощутил исходившее от нее тепло, от которого его сердце забилось быстрее, а в душе пробудились надежды. Несколько секунд они не сводили друг с друга глаз. Потом ее щеки начали покрываться краской, и она посмотрела в сторону.
От теплого аромата рулетов с корицей, только что вынутых из печи, в животе у него заурчало. Внутри помещения, из которого исходил запах, горел свет. Мэгги была так поглощена своим нынешним состоянием, что чуть не прошла мимо входа в свое жилище – небольшую квартирку над булочной «Магнолия». А он вспомнил место с таким же названием на Бликер-стрит в Нью-Йорке. Ему очень нравились продававшиеся там кексы с бархатистой красной глазурью.
Мэгги остановилась и достала из сумочки ключ. Потом застыла в нерешительности, и ему показалось, что она ждет от него следующего шага.
Прошло очень много времени с тех пор, как он говорил что-то подобное.
– Поужинаем завтра вечером?
Мэгги снова полезла в сумочку, вынула небольшой блокнот и ручку. Записала номер своего телефона и подала листок Маркусу.
– Позвони мне завтра.
Он взял листок, аккуратно сложил его и сунул себе в карман.
Еще несколько секунд они пристально смотрели друг на друга. Потом он склонился к ней, а она закрыла глаза и, как ему показалось, ожидала прикосновения его губ к своим.
Он тронул ее за плечо, но не поцеловал, а прошептал на ухо:
– Я не целуюсь на первом свидании.
Ее глаза открылись, она прищурилась.
– Странный ты человек.
Он улыбнулся.
– А вот это я приму как наилучший комплимент.
– Ты уверен, что мы поступаем правильно? – спросил мужчина крупного телосложения и забарабанил пальцами по поверхности старинного письменного стола. Другой мужчина, помельче, усмехнулся, отошел от окна, из которого открывался вид на густо увитую плющом веранду усадьбы, и сел в кресло позади резного стола из орехового дерева.