Пастухи на костылях
Шрифт:
Глава первая
В рабочем зале Лаборатории звучала еле слышная классическая музыка и резкие удары мелом о доску.
Штейн, уверенными движениями, поглядывая на тетрадь в своей руке, выписывал длинные формулы пока что, обходясь без заполнения переменных цифрами или данными. Он писал до тех пор, пока вся доска не оказалась заполненной этими мало кому понятными формулами и знаками. Когда он уперся в края доски в самом низу, словно боясь упустить мысль, старик продолжил писать, загибая и загибая формулу наверх. Только когда он
— Фидан, продиктуй мне, пожалуйста, на чем я тут остановился. А я туда переберусь.
Мужчина сидевший за длинным столом перед экраном монитора без промедления поднялся и подошел к доске. Штейн зачем-то отдал ему мел, а сам, вытирая руки о влажную тряпку, перешел к доске на противоположной стене. Светлая из специального пластика панель не позволяла писать на ней мелом и, взяв в плохо оттертые руки большой черный маркер, Штейн попросил:
— Диктуй, дорогой.
Фидан присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть неразборчивый подчерк своего старшего товарища и стал диктовать. Он читал и читал, пока его внимание не привлекла странная деталь уравнения:
— Штейн, почему тут у тебя три четверти круга? Почему не два пи. Не ошибка разве?
Не отвлекаясь от написания, Штейн ответил:
— Нет, дорогой, все правильно. До полного цикла еще дожить надо. А мне надо знать кто и где он сейчас. Я думаю, он еще молод. Думаю, что он только через двадцать — двадцать пять лет получит все, что ему намечено. И мне нужно знать сейчас, где он и что с ним.
Фидан покачав головой, продолжил зачитывать, с трудом разбираясь в подчерке Штейна. Закончив, он вернулся за компьютер, на экране которого «японскими свечами» был обозначен какой-то график. А старик, уже не отвлекаясь, продолжил расписывать только ему ведомые формулы, то упрощая их, то снова усложняя, заменяя участки выражения разложениями из тетради. Он снова обратился к озадаченному графиком мужчине только когда исписал половину доски. Отойдя на шаг, и словно художник осматривая записи, он попросил:
— Фидан, итоговую по мятежу принеси из моей комнаты. На столе синяя тетрадь.
Привыкнув помогать старику, мужчина безропотно поднялся и ушел из большого зала. Вскоре он вернулся, неся в руках толстую похожую на гроссбух синюю тетрадь и передал ее Штейну. Но не вернулся за компьютер к порученному ему стариком заданию, а остался стоять за спиной Штейна и рассматривать доску. Пока Штейн листал тетрадь, забавно слюнявя палец, Фидан, все больше и больше сомневаясь, считывал надписи.
— Штейн, нижняя группа тупиковая. Там стремление к бесконечности выходит.
Отвлекаясь, Штейн, прищурившись посмотрел на доску и сказал:
— Да. Но это не тупик, это новая граница тренда. Восхождение к бесконечности. Но я сейчас всю группу распишу, и тогда уже будем смотреть. Пока судить рано.
Фидан вернулся за компьютер и, запустив еще несколько приложений, стал копировать данные с графика в окна новых программ и по окончании задал обработку. Компьютер сурово затарахтел своими обращениями к «жесткому диску» и, не ожидая быстрого результата, Фидан включил электрический чайник стоящий там же на столе. Когда вода закипела, мужчина налил себе кофе, а старику чай, даже не спрашивая, того будет он или нет. Вскрыл новую плитку шоколада и, разломив ее пополам, стал поедать свою половинку, запивая ее кофе. Старика он не отвлекал. Закончит формулу сам подойдет и возьмет налитый чай.
Но старик и не думал отвлекаться или заканчивать. Исписав доску, он, взяв мел, перебрался на темный паркетный пол. Фидан этому порыву старика нисколько не удивился. Когда заполнены все четыре доски, а ничего еще не переписано или хотя бы сфотографировано выбора не оставалось. Да и не впервой старик завершал свою писанину на полу.
Компьютер характерно стал работать тише и Фидан, отставив кружку в сторону, посмотрел на экран. Там его ожидало изображение пространственной фигуры выведенной множеством пересекающихся линий.
Крякнув от недовольства, Фидан негромко, словно боясь отвлечь старика, сказал:
— Не, это не шар.
Прекрасно расслышав Фидана, Штейн сказал уверенно:
— Проверяй данные. Проверяй остальное. Если не сфера значит ошибка.
Фидан и сам знал, что в итоге должна была получиться сфера. Только сферой можно было проверить результат. Любой прогноз так проверялся. От сферы прошлого до сферы будущего. И там и там должна быть событийная «сфера». Но он уже с самого утра не мог добиться корректного «отзыва».
Поглядев ненавидящим взглядом на монитор, Фидан вдруг успокоился, словно досчитав в уме до десяти и «закрыл», не сохранив результативную фигуру. Терпеливо вернулся к графику из «свечей» и, проверяя по тетради перед ним, каждую цифру из полутысячи отображенных на экране, лишь внимательней вслушался в играющего Вагнера.
— Ну, как под Вагнера работать можно? — спросил он не выдержав, но, не отвлекаясь от своего дела.
— А мне помогает. — Отозвался с пола старик. Чувствуя, что его помощник, потративший целое утро на второстепенную задачу уже на пределе, Штейн сказал смилостивившись: — Фидан, остановись. Завтра я сам проверю цифры. Мы могли ошибиться в переменной по вмешательству. Данные у нас только те, что нам соизволили предоставить. Я проверю их отдельно распишу, вычленю и тогда снова будем строить сферу. А пока посмотри, что у меня получилось.
Штейн поднялся и приглашающим жестом позвал Фидана к себе. Мужчина, осторожно переступая через записи, прошел к старику, замершему над вполне красивым итоговым уравнением. Разобрав, что к чему Фидан только головой покачал:
— Надо вводить данные переменных. Проще уже не сделать. Или ты собрался группу переменных вычислить?
— Зачем мне группа? — насмешливо спросил старик. — Мне нужен только один из них. Садись за компьютер я продиктую. Посмотрим, что за плоскость здесь получается.
Фидан так же осторожно перебрался по исписанному паркету обратно на свое место и довольно быстро ввел продиктованную стариком формулу. Подставив данные и задав обработку, он напомнил старику:
— Я тебе чай налил.
Поблагодарив, старик не жалея формул прошелся к столу и, оглядывая свои записи вокруг, взял чашку в руки и сделал осторожный глоток уже совсем остывшего чая. Он удовлетворенно оглядел все записи и даже те, что сделал на полу, и когда Фидан сообщил ему результат, только согласно покивал.