Пастухи на костылях
Шрифт:
— Ты хочешь уехать? — Изумилась Светлана, которая столько времени потратила на этого оболтуса и теперь все грозило оборваться.
— Не знаю. — Пожал плечами Сергей. — Ничего не решил еще. Но, здесь в стране после моего участия в мятеже мне дорог нигде не дадут. Так что я перед большим выбором…
Светлана, прижимаясь плечиком к Сергею, спросила:
— А может, ты просто себя накручиваешь? Ну, кому там «наверху» есть дело до тебя?
Сергей пожал плечами и ничего не сказал. Будь он на месте тех кто «наверху» ему бы было дело до всех мятежников. Даже
Усмехаясь сам себе, Сергей подумал, что конечно он никуда не уедет, конечно, никто не даст ему подняться в науке, после ТАКОГО, конечно ему участие в мятеже еще долго будут припоминать, но разве это повод расстраиваться? Это просто повод начинать новую жизнь. Правда, оставалось одна мелочь, которую надо было сделать, чтобы закрыть хотя бы для себя вопрос с восстанием. Надо было завершить книгу. Описание мятежа. Упорядочить материал, дневники, расписать, сделать ссылки на подобное в истории… И выслать в Мюнхен, где эту книгу уже ждали. Книге обещали безумный успех. Весь мир хотел увидеть произошедшее в России глазами очевидца. Им в мире было посрать что это вообще-то трагедия для России, им хотелось подробностей. Сергей даст им подробностей. Сергей напишет. Но он не будет писать заказанное кровавое месиво. Он напишет правду и только правду. Обо всем. О Владимире, об Илье, о Викторе, о других с кем общался. О полковнике, который пришел к ним за миром и ушел с миром. О людях, что, жертвуя собой, оставались в городе, исключая его бомбежки. О тех, кто знал, за что страдает. За то, чтобы в их городе наконец-то появилась нормальная власть, а не ворье, гребущее под себя.
— Саша, тебе бумажный комбинат не нужен в Калужской? — С ехидцей спросил Олег в очередной раз приезжая в гости к родителям Сергея.
— С ума сошел? — Рассмеялся Александр Павлович. — Я в этот край непуганых революционеров ни ногой.
— Да недорого отдаю! — Кажется больше шутя, чем серьезно говорил Олег, разуваясь и проходя в зал, где Анна Андреевна уже накрыла на стол.
— А за сколько? — Спросила практичная Анна Андреевна вместо приветствия.
Олег присел в указанное ему кресло и благодарно принял из рук хозяйки большой бокал с вином. Отпив внушительный глоток, он ответил:
— В год он дает десять лямов… за двухлетнюю прибыль отдам. Все бумаги готовы.
— Двадцать миллионов за хрен знает как работающий комбинат в революционном крае? — Удивился с усмешкой Александр Павлович. — Да ты Олег авантюрист. Дураков долго не сыщешь.
— Угу. — Угрюмо ответил Олег, ставя бокал на стол. — Все кто раньше хотели перекупить посваливали. Вот уже и сам думаю нах он мне нужен, когда сейчас там такой бардак.
— Не ругайся, Олег. — Попросила Анна Андреевна, и тот сделал извиняющийся жест.
Возвращаясь к причине, по которой он приехал, Олег спросил:
— Ну что ты решил по цене на твой недострой? Я готов купить, но в рассрочку. Не потому что денег нет, а хочу, что бы мы риски делили с тобой. Время такое…
Александр Павлович улыбнулся и сказал:
— Нет, Олежек, в рассрочку не пойдет. И так дешево отдаю.
— Шестнадцать миллионов это дешево? — Возмутился Олег, слишком импульсивно вскидывая руки. — Да к тому же ты их хочешь в Парексе видеть… это мне такое провернуть придется!
— Олег мы уже с тобой неделю один вопрос мурыжим. — Сказал Александр Павлович, улыбаясь. — Давай решать нужно тебе это или нет. Андрей готов купить за шестнадцать. За него его банк заплатит. Причем сразу. Цену опять потащили вверх. Через месяц это будет снова двадцать миллионов. Олег не теряйся.
— А чего ты сам не подождешь? — В сотый раз спросил Олек у «коллеги».
— Я уезжаю из этой страны. — Решительно произнес Александр Павлович. — Буду в Италии строить. Спрос там достаточный. Цены гуманные. Да и с чиновниками ТАКделиться не надо. И унижаться перед ними. Откровенно говоря, остопиздело!
— Не ругайся, Саша! — теперь уже мужа осадила Анна Андреевна.
Не обращая на жену внимания, Александр Павлович продолжил:
— Представляешь эти двое… ну ты понял о ком я, мне угрожать вздумали. Говорят, что нихрена я от них не получу. Ни подрядов, ни площадок, ни тендеров.
— Да уж. С этими ты зря поссорился. — Покивал головой Олег. — Хочешь я с ними поговорю? Все же решить можно? Они же тоже не сами. Как говорится: не корысти ради, а токмо во исполнение воли… Сынок твой хорошо тебя подставил.
— Не надо. И в последнюю очередь я скажу что-нибудь Сергею. С ума сойти, двадцать первый век, а эти уроды, как в революцию семнадцатого года. Во враги народа целые семьи записывают. — Отрезал Александр Павлович. — Не хочу больше с ними ничего общего иметь. В этой стране никогда ничего не изменится. Все, надо закругляться. Второй объект я подержу до восстановления цены, а первый хочешь ты покупай, не хочешь я Андрею солью. Пока меня проверками не изнасиловали и не заморозили счета в России…
В это время в зал тихо вошли помянутый Сергей и его Светлана.
— Оппа. — обрадовался Александр Павлович. — Вы же говорили, что не приедете сегодня?
— Представляете, — начала Светлана возмущенным голоском, — дом оцепили, всех жильцов на улице держат, говорят бомбу ищут. Мы постояли немного и поехали к вам на такси. Никто же не знает, сколько они искать будут.
— Вот и хорошо! Вот и хорошо. — Сказала обрадованная приездом сына и «невестки» Анна Андреевна. Она поднялась, поцеловала Сергея, взяла за руку Светлану и куда-то с ней пошла вглубь дома.
Олег, поглядев на часы, спросил:
— А как вы так поздно через мосты перебрались?
— Все мосты сведены… Везде солдаты. Словно ожидают чего-то. Может репетиция революции? — Сказал, улыбаясь, Сергей и присаживаясь на диван недалеко от отца. — А вы как поедите домой?
— У меня дом в нескольких километрах отсюда. — С усмешкой сказал Олег и, обращаясь к Александру Павловичу, спросил: — Ну, так что? Отложим разговор? Давайте завтра ко мне приезжайте окончательно обговорим.