Пастухи вечности
Шрифт:
Судя по изгибу инверсионного следа их преследователя, Тхол снова входил в разворот. Но у оперившейся бездумной смерти оставалось, видимо, достаточно горючего, чтобы продолжать гонку. Анка не видела, что делается позади нее, потому заорала не сразу. Когда Мария, в который раз не притормаживая, сменила направление, Тхол скакнул вверх, а потерявшая цель ракета воткнулась во что-то серое и плоское. Впервые за время полета снаружи долетел звук — раскатистое визгливое эхо. В рубке стало так светло, будто взорвался ящик бенгальских огней.
Потерявший крыло самолет, кувыркаясь в черном дыму, летел к земле. Секунду назад земля была близко, а самолет — очень
Младшая в двух местах прокусила изнутри щеку и окончательно сорвала голос. Прежде чем потерять сознание, она заметила еще кое-что. Выпученные глаза пилота второго штурмовика. Может быть, Мария, перед тем как швырнуть корабль в облака, нарочно догнала его. Под полукруглым колпаком кабины промелькнула блестящая шишка шлема, молодой профиль, укрытый резиновым намордником. Пилот обернулся, распахнув рот в беззвучном крике, дернул машину в сторону. Младшей показалось, что парень встретился с ней глазами, но пилот видел нечто другое, без сомнения не имеющее ничего общего с ее лицом. Бесконечно медленно, точно его волокли на веревочке, мимо Анки прополз обтекаемый стреловидный профиль, затем показались прямоугольной формы дюзы и спаренный хвост. Самолет едва ощутимо начал заваливаться на крыло, открывая незащищенное серебристое брюхо с поджатыми лапками шасси.
Маркус сказал что-то веселое. Перегрузки на него, видимо, не действовали. Судя по реакции Наездницы, Маркус предлагал уничтожить самолет. Великанша резко ответила по-голландски, дернула рукой…
По прикидкам Младшей, Тхол весил совсем не мало. Мария не стала убивать летчика, она толкнула самолет в бок. Наверное, она его напугала. Анка успела подумать, что на месте летчика она навсегда бы покинула авиацию.
Потом гамак в очередной раз сжался, и Анка отключилась.
Глава 17
ПЕШКОМ ЗА ЗВЕРЕМ
— Дальше пешком. Удачи! — Зураб протянул Вальке огромную ладонь. За последний час Старший входил в контакт трижды и всякий раз обнаруживал Эхо на одном месте.
Димас шепнул, что вертолет ближе использовать нельзя. По его расчетам, Эхо давно нуждался в отдыхе и если Лукас обнаружит погоню и прервет сон, то может здорово навредить животному. Приземлились на окраине довольно большого города, здесь было совсем по-весеннему тепло, даже травка не успела до конца пожухнуть. Вальку высадили посреди заброшенной овощебазы. По крайней мере повсюду валялись полусгнившие пакеты и ящики с этикетками от апельсинов. С юга торчали белые облупившиеся пятиэтажки, а со всех других сторон взгляду просто не за что было зацепиться. Удивительно плоско и пустынно: деревянные ангары с провалившимися крышами, проросший кустами, давно упавший забор и серые лужи. Валька никогда в жизни не был в столь унылом месте. Даже собственная деревня смотрелась гораздо веселее. То есть дома хватало всяких грязных пустошей и покинутой техники, но не возникало чувства такой безысходной тоски. Раскачивались рваные провода на покосившихся столбах. Монотонно насвистывал промозглый ветер и гнал откуда-то запах гари. Старший спросил, что это за место, но Крис только покачал головой и велел выгружаться.
Зураб улетел, и они остались втроем посреди заваленной мусором асфальтовой пустыни. Втроем, потому что в вертолете оказался настоящий импортный мотоцикл, Валька так и не заметил, где его прятали. А Димас не дал даже потрогать, сел и укатил. Пока он ездил, Леша отошел и позвонил куда-то, затем передал телефон Вале, и там оказался Оттис. Оттис еще раз спросил, уверен ли Валька, что они близко, и Старший подтвердил: да, километров тридцать. Потому что научился определять расстояние и чувствовал теперь передвижения Эхо, не закрывая глаз. А Оттис повеселел и сказал, что скоро будет и чтоб берег себя и слушался старших.
Мог бы и не говорить: даже посреди заброшенной помойки бойцы поместили его в центре, заставили забраться между ящиками, а сами сели спина к спине, с оружием в руках. Старший и представить себе не мог, что находятся люди, способные среди бела дня спокойно поигрывать автоматом. Старший уже знал, что эти кажущиеся миниатюрными в лапах «оруженосцев» игрушки называются красивым словом «Кипарис». И полчаса не прошло до того, как вернулся Димас, но не на «хонде», а на «лендкрузере», не таком длинном, правда, как у Зураба, но тоже ничего. Сиденья были обернуты целлофаном, и на спидометре триста кэмэ… Купил новый, стало быть. Валька только присвистнул про себя. Покидали торбы и помчались.
По пути Леша выдал Старшему паспорт и рассказал, что надо говорить при встрече с гаишниками. По документам выходило, что он якобы Лехии сын, и у Лехи в паспорте, на страничке, где «дети», красовался штампик с Валькиным именем. Только фамилии совсем другие. Леша сказал, чтоб не вздумал называть подмени, обращался исключительно «папа», а Дима — теперь его дядя, и едут они на рыбалку, и надо побольше улыбаться. Старший заикнулся про арсенал в багажнике, но Леша дернул за ухо и пояснил, что здесь им буча ни к чему.
Гаишники на шоссе, действительно, попадались сплошь сонные и недружелюбные. И всякий раз их тормозили. Димас гнал машину с нарушением правил, но Вальке показалось, что превышение скорости ментов не слишком волновало. Встречных машин попадалось мало. Упакованные в форму молчаливые люди с безразличными глазами лениво карабкались на обочину, лениво махали жезлами. Димас притормаживал, бросал пару фраз, протягивал что-то в кулаке. Милиционеры вскидывали ладони к фуражкам, исчезали в клубах пыли. Крис смеялся.
После очередной развилки Димас открыл компьютер, сказал ждать. Вальку попросили «навести на цель», он привычно откинулся, пошевелил пальцами. Выходило, что надо забирать левее, прямо в поле. Эхо спал. Картинка при этом не пропадала вовсе, а словно бы теряла резкость, далекие предметы таяли во мгле. Со всех сторон были камни, большие и маленькие, россыпи камней. Тот, кого они искали, спрятался в какой-то узкой котловине или заброшенном карьере. Валька не стал говорить остальным, почему — и сам не знал, но в мгновение контакта показалось, что он может разбудить Эхо… Напрягся чересчур сильно, сдавил валик ладонью, и точно мороз по коже пробежал, а зрение немножко прояснилось. Видел он то же, что и прежде, — покатые замусоренные склоны горы, нагромождение камней слева, потерявшие листву, корявые деревья.