Пастырь Добрый
Шрифт:
Что думаешь о себе много, горделива; а знаешь, кто много о себе думает, о том другие мало думают, потому что, кто о себе много думает, тот, значит, нехорошо живет… А ты себя любишь, так уж люби себя как следует.
Молитва Иисусова — серьезное дело, чаще надо думать о том, Кто для меня Иисус.
Если будет кто–нибудь говорить о других плохо, да еще в церкви, нужно просто ответить, что
Иисусова молитва — серьезное дело. Надо постоянно иметь перед собой Господа, как бы ты находишься пред каким важным лицом и быть как бы в постоянной беседе с Ним. Тут уж все время у тебя состояние будет приподнятое.
В пище умереннее надо быть.
Чем нам с тобою гордиться?.. Грехами?
К родителям, если у них есть какие недостатки, надо относиться снисходительнее.
— Батюшка, бывает, что утром проспишь, а встанешь, скорее бежишь к обедне и уже дома не молишься?..
— Ну, уж, если так, там, в церкви помолишься, а то должен быть порядок во всем.
Если кто в церкви будет разговаривать, или расспрашивать о чем — скажи на меня и не отвечай.
Непременно утром и вечером надо молиться.
Перед чтением Евангелия перекрестись и скажи: «Господи, вразуми меня, дай мне понять, что тут есть». И после этого бывает, что нечаянно находит как бы какое осенение и начинаешь понимать смысл того или другого; и вот тогда надо взять и записать эти мысли.
Установи порядок во всем, с мамой будь хорошая, с сестрами не ссорься, тетю не обижай. Ну, вот, пока и будет с тебя, а потом мы с тобой еще что–нибудь возьмем.
Порядок чтобы у тебя был во всем… У меня тут был один немец, а у немцев, ведь, знаешь, какой во всем порядок–то, так вот он рассказывал: были у него там гости… а у него был такой порядок: как 10 часов, так чтобы все были по местам. — Вот подходит время спать ложиться, он и объявляет, что через десять минут огонь будет потушен. Ну, все подумали, что он шутит, никто и не обратил на это внимания. Вдруг — смотрят — темно… А я его спрашиваю: «А как же гости–то?» — «А как хотят, — говорит, — если они такие безпорядочные». Вот он, хоть и немец, а поучиться у него есть чему.
Нападут мысли, гони их: «А я вам не сочувствую, Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и св. Воскресение Твое славим», — вот и все.
Мысли нехорошие гони, а какие появятся, тащи их за ушко, да на солнышко. (Батюшка потянул меня за ухо).
Строже будь к себе. (Разговор шел о воздержании в пище, батюшка был очень серьезен). Все спишь, смотри не проспи.
Молиться надо по–детски, с твердой верой.
Ну, подожди, вот я тебя за это на свободе — за уши!..
Лишнее поела, значит нет в тебе никакой разумности, когда даже лишняя чашка воды и та может нас возбуждать.
Отца духовного не слушаешься, значит нет в тебе преданности Богу.
Я тебя молю, ради Бога, следи за собой… Ради Бога, будь внимательна.
Царствие Небесное нудится и только употребляющие усилие восхищают его, а ты палец о палец не ударишь.
— …Батюшка, иногда бывает так тяжело, что хочется к кому–нибудь пойти и заплакать.
— Ну, нет уж, не надо, у тебя есть одна помойка — о.Алексей, — ты в нее и вали все, а другим не надо.
— Чем отличить пост от обычного времени, ведь теперь почти все одинаково: и пост, и нет поста, совсем не чувствуешь поста? (была голодовка).
— Усилить духовный пост.
— Да, ведь, этот пост всегда должен быть?
— Очень хорошую мысль ты провела. Да где уж нам всегда–то, а тут тебя будет мучить, что, мол, я что–то не делаю, и скорее будешь поступать как надо.
Страсти, если хочешь, истребляй теперь же, а то поздно будет. У меня тут одна дама, так у нее страсть — взять чужое; она мне со слезами говорила, что была в одном доме и, вот, ложку серебряную увидела, и когда все ушли, она взяла ее. Теперь мучит это ее, а с собой справиться не может, в привычку у нее это вошло.
— Батюшка, говорят Иисусову молитву нужно читать не только с любовью, но и со страхом, а я страха никакого не чувствую.
— Со страхом… а ты подумай, что тебе Господь дал и дает, а ты Его чем благодаришь?..
Светло смотри вдаль; не надо уныния.
А ты старайся, чтобы я тебя мог не только за уши вытягивать, да на прежнее место ставить, а и каждый раз немножко повыше.
Считай себя хуже всех, — да ты и так хуже всех.
Спите вы все, а теперь время исповедническое. Может быть, и мне придется… Я–то готов, а вы–то что тут будете делать?..
— Что же теперь делать–то, батюшка?
— Ну, я думаю, Бог милостив — ничего… а для этого нужно молиться побольше, да самим получше быть.
Будь хорошей, вот, с нынешнего дня. Сегодня память Марии Египетской; ты хоть и не Египетская, ну все равно. Так вот, с сегодняшнего дня и начинай, а я за тебя буду молиться, чтобы Господь тебе дал память смертную.
Будь хорошей: опорой маме, руководительницей сестрам… Вон сколько я тебе послушаний–то дал.