Пастыри. Четвертый поход
Шрифт:
– Не дай тебе бог узнать, – покачал головой Зава. – Это... спецназ, а точнее, сторожевые и охотничьи псы Пастырей. Я и сам-то видел, как они выглядят, только на картинке. Но один парень из нашего отдела, Наблюдающий по Чехии, наводил их на цель. Тогда они изымали марвел, обнаруженный в частной коллекции какого-то отставного мафиози.
Тот ни за что не хотел расставаться с дорогой безделушкой, естественно, не догадываясь о истинном предназначении артефакта. Замок его, кстати, охраняла почти рота профессиональных охранников. Рука, ну пятерка ноктопусов, пришла по измерениям, и они вырезали всех.
– Да уж... – Илья передернул плечами, – на кого они хоть похожи?
– На двух с лишним метровых восьмилапых горилл в черной энергопоглощающей броне, – туманно ответил Зава и замолчал, задумавшись.
– Погоди-ка! – вскинулся Илья. – Это что же выходит? Если бы твой рапорт дошел, к нам сюда тоже прибыли бы эти... ноктопусы? И тоже всех вырезали?
– Вряд ли. Думаю, мне бы удалось убедить Торлецкого отдать Ларец Желаний добровольно... – ответил Зава, но Илья почувствовал, что его друг не очень-то уверен в своих словах.
– Ну у вас там и деятели! – возмущенно покачал головой Илья. – Что, Пастыри вообще человеческую жизнь ни в грош не ставят? Вот твари!
– Илюха, не злись. Тебе не понять этого. Пастыри желают людям добра, и в тех странах, что входят в орбиту Великого Круга, люди живут счастливо...
– Вадим, – тихо сказал Илья, – а ты сам-то веришь в это? Только честно – веришь?
– Веришь – не веришь... Это субъективные понятия. Я владею фактами, статистикой. С цифрами не поспоришь! – запальчиво выкрикнул Зава.
– Да ладно тебе, не кипятись! – Илья примирительно хлопнул друга по спине и сменил тему: – Ты, помнится, обещал мне про Хтонос рассказать и клубок какой-то показать спящий...
– Не клубок, а кубло, – поправил его Вадим. – Послезавтра давай, хорошо? А что касается Хтоноса...
– Мальчики! – дверь квартиры Завадских распахнулась, и мать Вадима, Варвара Олеговна, выглянула в подъезд: – Илья! Ну хватит тут атмосферу портить своим дымом! Давайте-ка – к столу! Быстренько! Сейчас горячее будем подавать!
Пришлось прервать разговор, и таинственный Хтонос так и остался для Ильи загадкой...
Свернув с проспекта Вернадского на забитую машинами улицу Удальцова, Зава вскоре перестроился в крайний правый ряд и припарковал «Троллер» у обочины.
Едва друзья выбрались из джипа, как ледяной ветер тут же атаковал их, принявшись трепать одежду, бросать в глаза мокрый снег, толкать то в спину, то в грудь.
– Ну и погодка! – прошипел Илья, поднимая воротник.
– Кстати, Хтонос напрямую связан с погодой. В Великом Круге считают, что те изменения, которые происходят с климатом в последние годы, связаны с грядущей активностью хтонических тварей, причем активностью небывалой. Они спали, спали долго, пятьдесят с лишним лет, но всему на свете когда-то приходит конец...
– Вадим, ты мне когда-нибудь про Хтонос этот толком все объяснишь, нет? Что за твари, откуда, чем опасны? – крикнул в спину уверенно шагавшему вдоль дороги Заве Илья.
–
Вскоре друзья свернули с дороги и углубились в парк. Голые мокрые деревья гнулись на ветру, словно отбивали поклоны невидимым властелинам древесного мира. Рваные низкие тучи неслись по серому небу, и Илье временами казалось, что они сейчас раздерут свои полные стылой влагой брюшины о верхушки мокрых тополей.
По заваленной прелыми листьями и заляпанной снежной кашей дорожке Зава вскоре привел Илью к небольшому, одноэтажному домику за железным зеленым забором. На гнутых воротах косо висела табличка: «Администрация парка имени 50-летия Октября».
Вадим достал из кармана ключ, уверенно отпер калитку.
– Там что, никого нет? – удивился Илья.
– Там никогда никого нет... – уголком рта усмехнулся Зава. Выглядел он сейчас сосредоточенным, серьезным, словно перед трудным экзаменом.
Они вошли в небольшой внутренний дворик. Старый уазик со спущенными колесами, какие-то тачки, груда парковых скамеек, метлы и лопаты, сваленные прямо на землю, словом, мерзость запустения царила здесь повсюду.
Поднявшись на трехступенчатое крылечко, Зава открыл дверь, пропустил Илью вперед, огляделся и скрылся в доме.
Первые неприятные ощущения Илья почувствовал еще в тесном коридорчике, ведущем к подвальной двери. Он словно бы окунулся с головой в затхлую воду давно нечищенного пруда. Грудь сдавило, в висках запульсировала боль, перед глазами поплыли темные пятна.
Зава тем временем открыл дверь в подвал и начал спускаться по каменным ступенькам, подсвечивая себе фонариком.
Лестница оказалась неожиданно длинной. Пролет следовал за пролетом. Спартанская простота угнетала – бурый камень ступеней, серая известняковая бутовка стен. И жуткая тишина, нарушаемая лишь пыхтением Завы да шорохом их собственных шагов.
– Прям как у этого... Вергилий... Овидий... А, вспомнил, – Данте! «Земную жизнь пройдя до половины...» Лестница в адские глубины! – попытался пошутить Илья, но Вадим зашипел на него:
– Вот только не надо сейчас юмора, особенно доморощенного! Помолчи...
Спустившись метров на тридцать, друзья остановились у низкой железной двери.
– Все... – тяжело дыша, прохрипел Вадим, опираясь рукой о стену, – дальше пойдешь один... Мне туда... лучше не соваться... И так... чуть живой...
Внутренне содрогнувшись, Илья ухватился за холодную дверную ручку и потянул на себя. С противным скрипом дверь отворилась, открывая проход в большой темный зал, подсвеченный снизу желто-багровым светом.
В нос ударил странный запах – смесь гнили, подвальной сырости и чего-то горелого.
– Осторожнее там! К краю... к краю близко не подходи! – приглушенно крикнул в спину Илье Зава, – и не задерживайся! Посмотришь – и назад!..
Зал, а точнее, почти круглая пещера с неровным каменистым полом и бугристым, усеянным черными пятнами гари потолком показалась Илье похожей на живое существо, этакую гигантскую амебу. Она втянула в себя, поглотила маленького человечка, дерзнувшего нарушить ее уединенный покой, и теперь Илья двигался в прозрачном чреве амебы, приближаясь к ее ядру.