Пасынки безмолвия
Шрифт:
Клеоника, подняв дверную створку и прислонив к входному проему – чтобы не привлекать любопытных соседей, – прошла в кухню. Склонилась над самкой, проверяя отпечатки пальцев. Показала командиру дисплей портативного компьютера на запястье, демонстрируя, что объект не занесен в базы данных Лотереи.
Артемидий невольно насторожился. Но затем следопыт просканировала загривок скуднодухой на предмет вшитых в тело цифровых меток. И еще раз отрицательно замотала головой, позволив Селиванову испустить облегченный вздох.
Причина мимолетного беспокойства крылась в том, что в Лотерею попадали лишь особи, не
Носи арбалетчица такой чип, подтверждающий ее участие в программе по контролю рождаемости и генетической чистоты, проблем с защитниками животных было бы не избежать. Теперь же бунтарка полностью переходила под власть корпатрицианта, и неприятностей со зверолюбами можно было не опасаться.
В кухню вошел глава семейства, несчастный оператор № 53, угодивший в лапы зверья.
Мужчина был бледен, его пошатывало. Он затравленным взглядом осмотрел битое стекло на полу, подорванную дверь и окровавленную женщину, в заботливых руках ликтора приходившую в себя. Лицо хозяйки дома все еще покрывали бурые потеки, но шрамы на щеке уже запенили анестезирующим гелем и в глаза возвращалась осмысленность.
К ноге инженера, наблюдая за чужаками с любопытством и иррациональной неприязнью, жалась девочка. Отправив дочь обратно в персональную комнату, Петрос – вроде бы мужчину звали именно так – склонился над супругой. Подержал за руку, о чем-то сообщая и интересуясь здоровьем. С тоской взглянул на обездвиженную пустышечницу. А затем шагнул к корпатрицианту, протягивая ладонь.
Артемидий ответил на прикосновение, зубами стянув левую перчатку.
«Уважение к корпатрицианту! Просьба: не причиняйте вреда этим скуднодухим, – протранслировал оператор, немало удивив Селиванова. – Они были безобидны и не доставили неудобств. Ходатайствую о выпуске на волю».
Артемидий, отдернув пальцы, нахмурился. Он не хотел, чтобы владелец квартиры прочитал недоумение, окружившее его логос. А оно присутствовало, и весьма яркое. Петрос мог не знать, что Сорокин выиграл в Лотерею. Но все равно демонстрировал сочувствие к существам, оружием угрожавшим его семье, силой заставившим привести их в дом, вооруженным и опасным. Это настораживало.
Корпатрициант активировал общий канал групповой связи. Распорядился поднимать парализованных животных и нести в машину на парковке.
Петрос тем не менее снова протянул руку – настойчиво, непреклонно.
«Желание информированности: каковы дальнейшие действия с пленниками?»
Мужчина хмурился и кусал губу, а его логос полыхал терракотовыми нотками сострадания и жалости. Иного подтверждения заподозренному синдрому и не требовалось.
«Транспортировка в «Голиаф», – ответил ему Артемидий, начиная раздражаться от неуемного любопытства бывшего заложника. – Имею намеренье провести показательное награждение перед советом высших корпатрициантов и средствами массовой информации».
«Обе особи?» – Изумление Петроса было неподдельным, что еще сильнее поразило Селиванова.
«Несомненно, –
Он уже собирался надеть перчатку, но затем передумал и снова коснулся пальцев инженера.
«Собирайтесь. Вы отправляетесь с нами».
«Какова необходимость?» – теперь изумился Петрос, причем на периферии его подавленного логоса полыхнула корона страха и подозрительности.
На это корпатрициант не ответил.
Отдалился, надел перчатку, поудобнее перехватил винтовку. Он не собирался отчитываться перед неудачником, допустившим проникновение двух недочеловеков в самый центр Новосибирска. А еще что-то подсказывало Селиванову, что за время общения с синантропами оператор № 53 успел позабыть, на чьей стороне он находится. Это предположение тоже требовало проверки…
Дионисий взвалил на плечо полусонную самку. Загудели мышечные усилители, встроенные в охотничий костюм, под ногами хрустнуло стекло. Бродов, первым покинув квартиру, нес на плече безвольного победителя Лотереи, доставившего команде Артемидия так много хлопот. Впрочем, хлопот приятных.
Сам корпатрициант, многозначительно указав Петросу на выход, последовал за ним.
На прощание мужчина коснулся супруги, еще не окончательно пришедшей в себя, отправив ей что-то обнадеживающее и успокаивающее. Та закивала, но неуверенно и нервно, словно находилась под воздействием тревожной адреналиновой феи.
Клеоника, как и во время короткого штурма, замыкала шествие. И даже вернула на место дверь, чтобы сцена побоища не была заметна с лестничной площадки.
В подвал спустились на грузовом лифте, вместившем пятерых человек с их опасной ношей.
Все это время Артемидий внимательно наблюдал за инженером. Но кроме тревоги и шоковых протуберанцев, вызванных атакой членов жюри, дистанционно ничего уловить не мог. Следопыт же, способная помочь в расшифровке настроения, сейчас была плохим помощником: женщина едва держалась на ногах.
Под недоумевающими взглядами случайной семейной пары, только что припарковавшей личный легковой болид, процессия погрузилась в серебристый корпоративный фургон. За руль, как и по дороге в жилой квартал, забрался Дионисий. Рядом умостилась Клеоника. Нелюди были сгружены бок о бок на бортовую скамью, за ними чутко следил сидящий рядом Леонидас. Сам Артемидий, наконец-то снимая шлем и отключая половину боевой электроники костюма, опустился напротив трофеев.
С любопытством, присущим настоящему ценителю фауны, Селиванов уставился на спутницу Сорокина, неожиданно вступившую в Игру. Любопытный экземпляр, определенно симпатичный, хоть и не лишенный присущих недолюдям недостатков. Узкий лоб, слишком широкие бедра для выведения потомства в примитивных условиях, чрезмерно большие уши. Но с точки зрения обитателя Кольца – того же победителя, например, – пленница наверняка считалась привлекательной. Вероятно, в свое время она даже являлась доминантной особью. Что же вытолкнуло ее из стаи? Проигрыш более сильной скуднодухой и изгнание, распространенное в дикой природе?