Пасынки Колумба
Шрифт:
– Ключ оставили в гладере, а сами ушли.
– Тебя одного оставили? Глупо.
– Они же еще на крюк руки с наручниками зацепили. Думали, что не снимусь. Снялся и ушел.
– А за что взяли-то?
– Взяли и взяли. Это моё. До сих пор ещё ищут. За пять монет. Хотите - выдавайте.
– Своих не выдаем. А раз прибился, то уже свой.
Ларс ненадолго замолчал, что-то обдумывая.
– Пять монет награды, говоришь? А что же Дебор так сильно снизил?
– Пять - это не он.
– А кто?
– Другие.
– А Дебор что же?
– С ним уже решили. Я ему не нужен.
– Ты уверен?
Рики сканировал Ларса и не мог понять, что же тот хочет. От денег, тем более таких больших, Ларс не откажется. Но в то же время что-то удерживало старшего приютских. И хочется, и колется, и что-то не велит. Но что?
– Дядя с ним договорился. Уверен.
Как Рики понял, после этих слов Ларс успокоился - как будто, теперь не нужно решать, как поступить: выдавать или нет.
– Искали-то из-за игрушки?
– Теперь не все ли равно?
– И верно. Игрушку отобрали?
Соврать, сказать, что бластер забрали? Или сказать правду? Рики не мог так быстро решить и поэтому сказал правду.
– Нет. Спрятал я ее.
– Где?
– оживился Ларс.
– У дяди во дворе.
– Где живет твой дядя?
– В элитном.
Ларс нахмурился. Возможности проникнуть туда невелики. А уж обратно вернуться и того меньше.
– Плохо.
– Плохо, - подтвердил Рики.
– Но игрушка-то моя. Не твоя.
Ларс сверлил Рики глазами, но тот спокойно смотрел в ответ.
– Твоя, - подтвердил здоровяк.
– Но ты в команде. Понял?
– Понял... Тут у меня приятель есть. То есть был. Зовут Торри. Он никому не попадался?
– Нет, не слышно о таком.
Расспросы продолжались, но Рики твердо решил ничего более существенного не говорить. Он их еще не знает, да и рассказывать про наркоторговцев, брамингеймцев, да и про дядю эмпата не стоит. Может быть, когда-нибудь потом. Может быть, а может, и нет.
Рики предоставили свободный матрас, на котором он и уснул.
Следующие несколько дней он в компании своих новых приятелей бесцельно слонялся по городу, чем они занимались, он так и не понял. А на вопросы парни старались не отвечать, пожимая плечами. Скорее всего, они и сами не знали, где раздобыть деньги. С продуктами было проще. Местный небольшой рынок был в их полном распоряжении. К вечеру, конечно. Поэтому пару мешков того, что оказалось нераспродано, но уже начало портится, они приносили к себе в жилище.
На четвертый день, когда Рики
– Сколько за тебя предлагают?
– Пять монет.
– Ты решил нас обманывать? Пятьдесят монет!
– Как пятьдесят?
– вырвалось у Рики.
– А ты, значит, не знал?
– с издевкой сказал Ларс.
Рики, наверное, побледнел. Или покраснел. Он же себя в зеркало не видел, но чувствовал, как кровь то приливает, то, наоборот, отходит куда-то вниз тела.
– Не знал. Честно.
– Да? Надо же, он не знал. Представляете, иду я сегодня, а ко мне подходит Слюнявый. Сует голограмму вот этого, только чистюли такого, и говорит, что серьезные люди предлагают за его голову пятьдесят монет. И половину себе просит. Хвост от коровы ему, а не половину. На двадцати монетах сторговался, да и то только потому, что сам Слюнявый тоже не первое лицо.
– Так ты Рики продал?
– жестко спросил Ахилл.
– Надо бы. Еще не решил. Все-таки он уже наш. Три дня назад, кого он пришел, продал бы - деньги большие, а сейчас... Знал ведь, что сейчас не продадим, потому и врал.
– Я не врал.
– Да? А как же объяснить, что за тебя дают пятьдесят монет, а ты говоришь, что всего пять?
– Может, на днях решили награду поднять? Видят, что не могут найти, вот и подняли, - Ахилл выгораживал Рики.
– Так резко? Не смеши!
А Рики, пока Ахилл отвлекал Ларса, кажется, понял причину.
– Сколько за меня?
– Пятьдесят.
– Разве? Ты же сам сказал, что тебе только тридцать.
– А остальные двадцать другим по цепочке.
– Вот именно - остальным. Мне пять предлагал какой-то мужик на улице. Остановил, голограмму показал, пять монет пообещал. Значит, остальные сорок пять ему и другим пойдут. Будут какому-то первому встречному пацану пятьдесят предлагать. Пацану и пять - богатство.
– Но мне-то больше, - неуверенно возразил Ларс.
– Сравним меня с тобой.
– А ведь он прав, Ларс. Не наврал тогда.
– Ладно, посмотрим, - буркнул Ларс и повернулся в другую сторону.
А следствием таких новостей стало домашнее сидение Рики. Лицо стало подживать, а значит, пока идут его поиски, выходить на улицу без риска быть опознанным нельзя.
Рики уже больше недели безвылазно сидел в подвале, который ему уже осточертел до невозможности. Ладно бы, если можно было с кем-нибудь поболтать. Но в жилище оставался только Арчи, а с ним Рики не разговаривал, как, впрочем, и тот с ним тоже.