Пасынки зинданов (Мир, которго нет)
Шрифт:
Даже детей мне Господь не дал. Всю жизнь я только и думала: «Ах, если бы я тогда!» Деньги без близкого, любимого человека оказались только суррогатом жизни. Мой старый муж умер, но и я к тому времени уже чувствовала себя, как потухший очаг собственной жизни. Этот приют оказался единственной отдушиной, дававшей мне силы и смысл жить дальше. Все началось с того, что, не имея собственных детей, я взяла к себе на воспитание ребенка у одних знакомых, затем еще одного. Моя жизнь обрела новое содержание. Люди заметили, что я живу для питомцев, и меня просили взять к себе новых сирот. Зная, что я вполне обеспечена, они доверяли мне опекунство. Так и начал свое существование
– Если ты, действительно, любишь свою девушку и знаешь, что ей лучше с тобой, чем с кем-то другим, бери деньги и венчайся. А что ты сможешь ее прокормить – в этом больших сомнений у меня нет. Да и на что старая Сушон нужна, если не помочь молодым? По крайней мере, с жильем у вас проблем не будет.
– Спасибо, тетя Тоня! – Саша быстро подошел к сидящей в кресле женщине, обняв и поцеловав ее, как родную мать. – Мне так не хватало Вашей поддержки. Ведь одно дело, наши юные мечты, а другое – мнение умудренного жизнью человека!
– Не смеши меня!
– горько улыбнулась старая женщина. – В этих вопросах никакой опыт не поможет. Каждый человек – загадка и у каждого своя судьба. Просто иди за велением сердца, но не забывай и о людях вокруг, а там, как господь Бог на душу положит.
– Все равно, спасибо Вам огромное.
– Да, и забери деньги. Не так их у тебя и много, - женщина со вздохом открыла сейф и отсчитала сумму, оставшуюся на Сашином счету. – В любом случае перед твоими родителями я чиста: ты вырос порядочным человеком и получил хорошее образование в соответствии с твоим талантом. Они могли бы гордиться сыном. Царствие им небесное! – осенив себя крестным знамением, она уже немного лукаво улыбнулась и добавила. – Ну, чего стоишь? Беги, женись, коли приспичило! Невесту хоть потом покажи…
***
У лучшего Сашиного приятеля по приюту в не очень дальней родне оказался вполне подходящий батюшка, который мог согласиться на тайное венчание. Дело было деликатное и договориться с отцом Орестом оказалось возможно только через его племянника.
В конце концов, Саша с приятелем встретились со священнослужителем в одном из трактиров на окраине Петербурга. Батюшка был в принципе не против этого мероприятия, но существовала большое «но». И за это «но» денежное вознаграждение должно было быть соответствующим, поскольку батюшка брал на себя немалый грех:
– Я, конечно, понимаю, что соединение любящих душ дело святое, - бубнил батюшка. – Но и идти против воли родителей не по-божески. Ладно, хоть опекунша жениха согласная. Здесь уже решать вам – что тут больший грех, а я только скромный слуга Божий – проведу обряд, как положено. Только поймите, если отец невесты решит меня преследовать, то я могу и приход потерять,… то есть, как ни прискорбно, дети мои, но кушать всем нужно, и компенсация понадобится немалая.
– Я не буду и не могу торговаться, - решительно заявил Саша. – Я собрал все деньги, которые нашлись, и если их будет достаточно, то мы договоримся.
Сумма оказалась не очень большой, так как батюшка крякнул, долго думал, но, в конце концов, махнул рукой и заявил:
– Ладно, согласен! Надо молодым помогать.
– Тогда к сути дела, - Саша обрадовано конкретизировал разговор. – Где, когда и как проведем обряд, и как быть с поручителями?
– Ну, с этим проблем нет. Коль уж в главном согрешил, что уж о протоколе плакаться. Вон Мирошка и будет вам поручителем – подпишет потом церковную бумагу. Да и приходы у вас все равно разные, так что где будет венчание – разницы нет. Я так понимаю, что вам лишняя суета ни к чему. Так вот, я служу в трех церквах, и две из них в больших деревнях – в них народу молящегося всегда много, а одна, считай часовенка, на погосте стоит совсем на отшибе. Вокруг в основном чухонь живет – лютеране. Поэтому в той церкви службы зимой только что при отпевании устраиваем. Вот там и удобно венчание отслужить. И от города недалеко – всего десяток верст от Паргалово, мимо Кабловки в сторону Осиновой рощи. На самом обряде никого и не нужно будет, я, жених, невеста и господь Бог, – батюшка широко перекрестился. – Только неплохо бы задаточек, хоть в полсуммы получить, дело-то нешуточное…
Договорились на вечер среды, когда у отца Ореста было окно от прочих служб. Когда они возвращались, Мирон сокрушался:
– Не надо все-таки было денег ему давать. Дядька Орест, добрый, но безвольный – начнет прямо сейчас пить, хорошо если к венчанию проспится.
А отец Орест, не выходя из трактира, заказал беленькой, чтобы выпить за здоровье и удачу молодых. Но что-то его беспокоило. О чем-то он забыл упомянуть. Как проехать объяснил… ах да, если будет снегопад, туда же не добраться, пока ломовые дорогу не накатают!.. Ну, да ладно, Бог даст – все образуется…
***
…Саша натянул повыше теплое меховое покрывало, заботливо укутав Шурочку, доверчиво прижавшуюся к нему. Сани летели в белом мареве мелких колючих снежинок. Несмотря на конец февраля, зима не хотела отступать и опять решила засыпать все сугробами, не отпуская никуда лютые морозы. Тяжелые свинцовые тучи низким пологом ползли где-то над белой вьюгой, и почти по декабрьски ранние сумерки уже вовсю начинали выползать изо всех закоулков. Город остался позади и начался зимник, состоящий, по сути, из накатанной ложбины, сейчас все больше заносимой снегом.
Саша вспоминал, как ему удалось передать Шуре, через Соню, чтобы девушка оделась потеплее и пришла на половину музыкальной школы к пяти часам вечера в среду. Сейчас он сожалел о том, что не продумал такой мелочи, как одежда. Шурочка не могла одеться на занятия, как на северный полюс, а потом переодеваться у них никакой возможности не было. Ну да ничего, в санях «Вейки», чухонские возницы, всегда держали суконные пологи, чтобы закрывать пассажиров, и сейчас Шура пригрелась и рассказывала ему о последних событиях:
– Милый, я так счастлива – мы больше никогда с тобой не расстанемся! Ты не представляешь, как мне было тяжело притворяться послушной невестой и терпеть все эти смотрины и жениховства. Слава Богу, никто не додумался оставлять меня наедине с этим ушлым Толиком – точно под юбку полез бы, а я бы тогда не удержалась… не хочется в тюрьму за повреждения жениха угодить.
– А ты у меня с характером! Надо учесть на будущее, - притворно испуганно прокомментировал новости Саша, еще сильнее обнимая любимую.
– Нет, если меня не ставить в невыносимые условия, то я вполне послушная девушка. Ты лучше расскажи, как тебе удалось с батюшкой договориться?
– Отец Орест – дядя Мирона. Мы договорились, что он будет ждать нас в церкви, в пяти верстах от Осиновой рощи. Там погост – четверть версты направо от большака. Извозчик сказал, что знает эту церковь.
– Как хорошо – я скоро стану женой любимого человека! Ты знаешь, это так волнительно – ведь, вся наша жизнь теперь изменится. Но то, что меня ждало дома, делает меня увереннее. Не волнуйся, я сильная, я справлюсь и с работой, и с домашними делами. Даже если чего-то не знаю, то быстро научусь.