Пат и Пилаган
Шрифт:
Другие говорили, что Атак уже сбежал от дрессировщика и будто бы кто-то видел его в заливе, как он сидел на льдине, окруженный полыньями, и безнадежно смотрел на берег, но, возможно, то был другой пес.
Третьи болтали, что Атак забрался в самолет, на котором он хотел улететь за десять тысяч километров, но замела вьюга — и самолет вернулся на свой аэродром, и Атака отвели в милицию, где его сытно накормили и обласкали, рассчитывая в будущем натаскать и подучить пса, чтобы распознавать преступников.
Без сомнения, две трети слухов были ложными, но нет дыма без огня, и то, что так трудно было отделить правду от неправды, беспокоило мальчика больше всего, и даже во сне он думал о своем Атаке.
Незаметно наступила пора школьных каникул, Пат собрал вещички в дорогу, взял денег из шкафа, написал отцу записку, чтобы тот не тревожился за него, попрощался с Вовкой и отправился на розыски пилаган.
Глава третья
Начальник сейсмопартии Иван Катков сидел в своем доме не раздеваясь, в тулупе и валенках, потому что за окном температура упала ниже сорока градусов по Цельсию, и разогревал на плите мясные консервы. То и дело он смотрел на рацию, она молчала второй день подряд — метель нарушила связь с профилем.
Каткову было тридцать лет, из которых восемь он провел в тайге в поисках нефти, и он редко вспоминал свою прежнюю жизнь. Катков был человек дела и не верил в неожиданности. Он верил в свою работу и еще раз — в работу.
Из свойственного ему спокойствия выводили его только нарушения в графике, случавшиеся очень редко и главным образом по не зависящим от него причинам: от мороза порвало буровые штанги, или бульдозер завяз и так далее.
Любил Катков свою жену и детей, которые жили в городе и к которым он летал раз в месяц, свою работу и еще читать книги о географических открытиях и повадках зверей.
У начальства Катков числился на хорошем счету, потому что он был знающий геофизик, не брал в рот спиртного и регулярно присылал отчеты.
К такому человеку летел Пат на вертолете.
Безжизненна и однообразна на первый взгляд тайга с высоты птичьего полета. Одни деревья внизу. Но если приглядеться — увидишь игрушечные домики, буровые вышки, тонкие просеки и даже палатки.
«Ишь сколько народу в тайге, — думал Пат, — нефть ищут. Потом выкачают ее, начнут золото искать или еще чего-нибудь. Остров богатый. Это хорошо, когда есть чего искать. Сначала деды ищут, потом сыновья, потом внуки. Так без конца».
Вертолет приземлился, и Пат спустился на землю.
— Мне начальника надо, — сказал он подбежавшим людям.
— Начальника? — спросили они недоверчиво.
— Да.
— А зачем тебе начальника? — спросила пожилая женщина.
— По важному делу, — ответил Пат.
— Ну, пойдем, — сказала пожилая женщина.
Иван Катков доедал мясные консервы, когда к нему постучались.
— К вам, Иван Степанович.
В будку вошел мальчик с перекинутым через плечо мешком. Он переступил порог и сказал:
— Я Пат.
— А я Иван Катков, — сказал начальник без улыбки.
— Очень интересно, — добавил Пат. — Я ищу свою собаку и никак не могу ее найти.
— Любопытное совпадение, — сказал начальник, — я ищу нефть и тоже пока не могу найти.
— Моя собака вам не нефть, — возразил мальчик, — она живая и необыкновенно умная.
— Может быть, — проговорил начальник, — я люблю читать про собак; Много хороших писателей писали про собак. Например, Тургенев.
— Я тоже читал его, — вставил Пат.
— Да, — продолжал Катков, — еще Толстой, Куприн, Джек Лондон, вот у того собаки душевнее людей.
— И так бывает, — сказал Пат.
— Хочешь консервов? — спросил мальчика Катков.
— Спасибо, — отклонил предложение Пат. — Я хочу найти собаку, вы не видели ее?
— Я немало собак видел на своем веку.
— У нее по всей шкуре коричневые пятна, и она очень похожа на волка.
— Как же! — вскрикнул Катков. — Как же, помню. Она появилась у нас три недели назад. Ее почему-то невзлюбили все собаки и бросались на нее. Она не оборонялась и убегала от них. Потом она прожила несколько дней в моей будке и куда-то исчезла. Есть один вариант, что она на профиль убежала.
— Едемте, — сказал мальчик.
— Куда? — начальник опешил.
— На этот самый профиль.
Иван Катков, который без надобности никогда не выезжал с базы и чрезвычайно ценил свое время, задумавшись, посмотрел на мальчика и сказал:
— Твой отец, Пат, работает охотником, правильно? Я работаю начальником партии, и пожилая женщина, которая привела тебя и у которой трое двойняшек, работает поваром в столовой. Никита Холмогоров, мой сосед, бульдозерист, работает на машине. Каждый делает свою небольшую работу. Из маленькой работы складывается одна большая. Госу-дарст-венная. Понимаешь? Государственная работа, которая движет жизнь вперед. Получается, что мы все работаем на эту большую работу. И представь, ко всем людям, занятым на службе, приходит мальчик и говорит: «Кончайте свою работу и помогите найти мою собаку». И все побросали работу и кинулись на поиски. И твой отец, который выследил белку и уже прицелился, опустил ружье и вышел из леса. Что тогда? Учитель прервал урок, шофер остановил автобус, а?!
— Не ко всем придет Пат. И не все побросают работу.
— А ты знаешь, сколько мальчиков на свете?
— Я знаю, — ответил хмуро Пат, — и я знаю, что такое работа. Я и на охоту ходил, и продукты возил на оленях за сто километров, но если я приду к столетнему старику Древнему Глазу и скажу, что у меня произошло несчастье, тот не посмотрит на свою работу и на свой возраст, а скажет просто: «Чем я буду тебе полезен, Пат?»
— Так, — промолвил начальник, — нам трудно понять друг друга, но я поеду с тобой на профиль. Хоть это для меня прямо чепе.
— Что такое чепе? — заинтересовался Пат.
— Чрезвычайное происшествие.
— Я согласен, если пропал такой необычайный пес, то это происшествие. Просто так я бы не прилетел к вам.
Начальник вышел из будки, чтобы отдать необходимые распоряжения, и спустя час они уже сидели в кабине бульдозера рядом с Никитой Холмогоровым. Заревел мотор, и бульдозер двинулся по снежной целине, подминая гусеницами кусты. Взошло ослепительное солнце, и от разлапистых елей пали голубые тени. Длинные желтые просветы виднелись по бокам. Начальник, оглядывая знакомую картину, вспоминал: «Здесь, на тринадцатом профиле, прошлогодней весной в плывуне засел трактор, за ним сейсмостанция, трое суток выбирались из каши. Там, на шестнадцатом, сломался бурильный станок. На девятнадцатом — справляли свадьбу каротажника Юрия Беляя и Маруси. Три года работы с тайгой. Как же так? — подумал начальник, — как же так, ведь это не простая работа, это наша жизнь. Чем больше работы, тем больше жизни. Путает мальчик что-то. Что же, из-за какой-то пропавшей собаки вся моя работа псу под хвост? То есть из-за мальчика — псу под хвост? Совсем запутался, — решил Иван Катков, — мальчик, собака или наоборот, кто тут разберется! И зачем я с ним еду? Прямо на смех работяги поднимут. Из-за мальчишки, то есть из-за собаки или наоборот, на профиль прикатил. Ну ладно, скажу, что беспокоился, почему, мол, рация молчит. В самую точку. Рация ведь не понарошке, а действительно молчит. Скажу: черт знает что, рацию исправить не можете. Нагоню на них страху. Безобразие. Два дня рацию починить не могут. Никуда не годится. В самом деле, безобразие».