Патология лжи
Шрифт:
– Я хочу сказать, что он сделал это сзади.
– Что?
Я повторяю Дейрдре то, что я сказала. Я говорю ей, что позволила парню сделать это сзади.
– Ты имеешь в виду – не по-собачьи? Ты хочешь сказать…
– Не делай вид, что тебя это шокирует. Я не настолько… консервативна. К тому же все вышло непреднамеренно.
– О чем ты говоришь?
Я пытаюсь сказать, что это было очень странно: вообще-то я не встречаюсь с писателями, кроме тех случаев, когда я в безвыходном положении и мне нужна статья. Я рассчитывала ограничиться первым этапом отношений, может быть, вторым,
Но объяснять это Дейрдре, кажется, довольно глупо. И я сейчас недостаточно для этого пьяна. К тому же Дейрдре все приходится растолковывать по три раза, прежде чем услышанное ее удовлетворит. По ее утверждению, она слишком глупа, чтобы сразу все понять, но я слишком хорошо ее знаю. Таким образом она проверяет логичность рассуждений.
– Я не рассчитывала, что все так обернется, мы оба голые, а он все время смотрит на свой гребаный пейджер, боится, что жена будет волноваться. Такого обычно не ждешь, да?
– Меня этим не удивить, – заявляет Дейрдре. – Ты бы поосторожнее, Глор. Столько психопатов сейчас развелось. Он мог сделать тебе больно.
– Никто не может сделать мне больно.
– Я имею в виду, физически. – Она содрогается. – Он хорош в постели?
– Просто ужасен. Отвлекается от секса, чтобы сообщить, что влюбился в меня. Знаешь, довольно смешно, когда парень, который тебе не слишком нравится, хотя и ничем не хуже прочих, бормочет о вечности, натирая свой член твоим кремом. В конце концов, я велела ему заткнуться или убираться.
– Ты такая бесстрастная, Глор. У него есть дети?
– Показывал мне фотографии.
– Ну и на что это похоже?
– Это похоже на то, как кто-то показывает тебе фотографии своих детей. А ты отпускаешь пустые замечания, что-нибудь типа: они очень фотогеничны.
– Да я не об этом, Глория. На что это было похоже?
– Ты хочешь сказать, что никогда этого не делала?
– А ты?
– Нет.
– Ну и как?
Я оглядела столики вокруг. Слева пожилая пара увлечена поеданием супа. Столик справа только что освободился, из-за смятой скатерти он похож на незаправленную постель.
– Просто еще одно тело. Сложно разобраться, что, чье и как было задействовано. Чувствуешь физическое возбуждение, даже если ощущения не слишком комфортны. Своего рода вторжение. Ты ведь понимаешь, о чем я.
Но она смотрит на меня, наморщив нос.
– А любовь?
– Вторжение, Дейдр. Невозможно разделить физическое и эмоциональное. Я пытаюсь тебе объяснить. Один порабощает другого, сокрушает его. Так испокон веку ведется.
– Ты никогда не…
– Дерьмо. Некоторые отношения сложно понять.
– Мне даже жаль этого Перри.
– Я признаю, что это немного цинично. Но сделка была законной. Все пункты согласованы.
Качая головой
Официант уносит наши тарелки, забирает счет. Возвращается Дейрдре, губы намазаны помадой кровавого оттенка. Она садится, укладывает салфетку обратно на колени. Мы сидим, уставившись друг на друга.
– Ну как, скоро тебя отправят в тюрьму? – спрашивает она.
Шуточка уже с бородой, но ее все еще забавляет. Мне кажется, она получает извращенное удовольствие от созерцания моего имени на страницах газет. Никто из серьезных людей, даже официальные лица, не принимает всерьез моего статуса подозреваемой. Отчасти из-за того, что я женщина. Как бы я могла справиться с Пи-Джеем? Но из-за расчлененки и его известности среди журналистской братии новостные колонки переполнены слухами, как почтовый ящик девицы – любовными письмами. Слава, разумеется, довольно приятная штука, это расследование начинает мне надоедать. Люди сплетничают за моей спиной, говорят, мол, я незаслуженно заняла редакторское место. Пи-Джей умер, да здравствует «Портфолио».
– Так они в итоге обнаружили недостающие полноги Пи-Джея?
– Нет, все еще где-то бродит.
– Может, ты ее плохо запаковала? – Она ухмыляется.
– Я не знаю, как вышло, Дейрдре. В любом случае это бессмысленный разговор.
Нерешительная улыбка.
– Ты уже встречалась с адвокатом, которого порекомендовала Эмили?
– Чего ради? Или в сегодняшнем «Эк-заминере» я пропустила что-то новенькое? Я что, уже арестована? Наручников на себе я пока не вижу.
– Мы просто пытаемся тебе помочь. Адвокат – это возможность избежать ареста. Ты делаешь вид, что Броди и Эммет – твои ближайшие друзья, ближе, чем я и Эмили.
– Вы двое – незаменимы. Никто меня не арестует.
– А куда подевался мой салат? – спросила она.
– Официант забрал, пока ты была в туалете.
Дейрдре дотрагивается до губ и снова хмурится. Я перекидываю через плечо ремень сумочки. Дейрдре допивает вино и тянется за моим бокалом.
6
Переговорная всегда выглядит чересчур просторной, когда там собираются одни редакторы, а уж сегодня, когда с нами нет Джейка, это особенно заметно. Нас семеро за дубовым столом. Семь человек и ряды пустых стульев.
Джейк страшно несдержан, но работать умел. Редакторы всегда считают себя значительнее авторов; прибавьте к этому бесконечные дрязги насчет того, где чья территория, – и вы получите представление о том, как трудно управлять людьми, которые считают себя творцами и исследователями. Джейк хорошо знал своих сотрудников, и хотя все в офисе язвили по поводу его нежелания мыться каждый день и привычки засыпать все крошками еды, его уважали за компетентность.
Ужасно досадно, что ему пришлось уйти. Досадно, что приходится поднимать все эти нежелательные вопросы, ответы на которые не принесут пользы никому.