Патриарх Тихон. Крестный путь
Шрифт:
– Наши строители тоже желают сотворить себе имя. Своими реформами и декретами облагодетельствовать не только несчастный русский народ, но и весь мир, и даже народы, гораздо более нас культурные.
– Грешны! Грешны! – крестились прихожане.
– Грешны, – согласился Тихон. – Эту высокомерную затею постигнет та же участь, что и замыслы Вавилона… Желая сделать нас богатыми и ни в чем не имеющими нужды, они на самом деле превращают нас в несчастных, жалких, нищих и нагих. Се в Апокалипсисе предсказано. Вместо так еще недавно великой, могучей, страшной врагам и сильной России они сделали из нее одно жалкое
У патриарха от волнения сел голос, судорога горечи стягивала ему лицо.
О разрухе, о голоде говорил упавшим совсем голосом. Но слово его наполнялось силой и властью, когда принялся обличать нынешнее государство, которое строится без Бога.
– Церковь осуждает такое наше строительство, – говорил Тихон, – и мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет никакого до тех пор, пока не вспомним о Боге, без Которого ничего доброго не может быть сделано…
И закончил в полной тишине:
– Будем же молить Господа, чтобы Он благословил венец наступающего лета Своею благодатию, и да будет оно для России лето Господне, благоприятное.
Новый, 1918 год начался в России обвальным снегопадом. Остановились трамваи в Москве и в Петрограде. Большевистская власть тотчас ввела всеобщую повинность – от чистки путей освобождались разве что сами комиссары, уж очень занятые.
Купца Колбасникова, которому было далеко за семьдесят, арестовали, присудив к выплате штрафа в девятьсот тысяч рублей. Такие же деньги содрали и с других купчишек, посчитавших, что общая повинность не про них.
Снегопады сменились ядреными двадцатиградусными морозами, но не они были страшны.
Ледяным духом веяло на Православную церковь из безбожного Петрограда. Нарком призрения Коллонтай заграбастала для нужд своего ведомства банковские вложения Церкви и духовенства. Этого ей было мало. Наркомат свой решительная большевичка разместила в Александро-Невской лавре. Монахов выкинули. Протоиерей Петр Скипетров, пытавшийся протестовать, был убит на месте.
Пролилась кровь любимого большевиками народа в Москве и в Петрограде. Демонстрации в защиту Учредительного собрания разгоняли ружейными залпами. Раненых было больше сотни, три десятка – убиты.
Какие-то солдаты в Петрограде закололи штыками на больничных койках двух бывших министров, Шингарева и Кокошкина, народных ходатаев.
7 января большевики опубликовали декрет о роспуске Учредительного собрания.
Надежды на водворение закона и порядка рухнули. Тотчас началось ограбление всех богатых ради бедных. Якобы. Было объявлено: золотые изделия, превышающие по весу шестнадцать золотников, до 15 февраля должны быть сданы в казну. За грамм золота власти обещали платить по тридцать два рубля. Это при ценах, когда сажень дров стоила сто сорок рублей, фунт масла – четырнадцать, сыра – пятнадцать, столько же курица, гусь – сорок, индейка – шестьдесят.
Выказывая свою справедливость, новые хозяева жизни тряхнули некоторых комиссаров. Открылось: председатель московского Ревтрибунала Моисеев – вор-рецидивист. Товарищ комиссара по отделу финансов Лапицкий сел за мошенничество и пьянство. Проворовался начальник Главверхштаба Шнеур. Человек драгоценный. Постановили: выслать из республики. Это когда
По вестям из Иркутска: в боях и от расстрелов погибли восемь тысяч человек. Расстреляли офицеров в Ялте.
Вот уж истинные времена свободы…
14 января патриарх служил в Николо-Воробьинском храме на Воронцовом поле.
Народа было много. Хотели слышать, что скажет патриарх: как жить, чего ждать, где искать спасения?
Тихон видел перед собой белые исхудалые лица. Это был совсем другой народ, нежели год тому назад, но, Господи, родной. Глаза светились, а возле ртов, даже у совсем молодых людей, – старческие складки от постоянного страха и страдания.
– Россия в проказе, – сказал Тихон.
Голос ударился о стены и разбился как стеклянный, зазвенел…
Святейший стал объяснять, что это такое – проказа, и каждое слово разбивалось, и осколки летели на людей и впивались ему же в самый мозг.
– Страдальцы ждут смерти, а ее нет! И обрадовались бы до восторга, если бы нашли гроб… Эти мучительные переживания прокаженных невольно напоминают собою то ужасное состояние, в котором находится ныне наша дорогая Родина, страдалица Россия. Все тело ее покрыто язвами и струпьями, чахнет она от голода, истекает кровью от междоусобной брани. И как у прокаженного, отпадают части ее – Малороссия, Польша, Литва, Финляндия, и скоро от великой и могучей России останется только одна тень, жалкое имя… Вы, конечно, читали сообщения о том, как иногда за границей наши союзники при появлении русских в общественных местах спешат уйти от наших соотечественников, как бы от заразы…
Говорил и видел: все ждут главного – что же делать? Что же делать, пока вот они живы и еще достаточно сильны?
Сказал об ожидании чуда и видел, как в глазах вспыхивает тепло надежды… Замолчал. Он был совершенно седой в свои пятьдесят три года. Патриаршество за считаные недели выбелило.
– Но достойны ли мы милости Божьей – того, чтоб над нами было сотворено чудо? – спросил Тихон и еще спросил: – Есть ли среди нас, братие, хотя бы немногие праведные люди, ради коих Господь милует народы?
Прихожане молчали.
– То ведает один Бог, – сказал Тихон и прочитал молитву: – На нас, грешных, удиви милость Твою и спаси ны, прежде даже до конца не погибнем.
Закончил и понял: народ ждет от него, от великого пастыря, иного.
Анафема
13 января Третий Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов объединился с Третьим Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов. По мысли большевиков, это и была истинная народная власть, пришедшая на смену контрреволюционерам Учредительного собрания. Объединенный съезд вскоре принял Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа – ленинскую декларацию. Она уничтожала эксплуатацию человека человеком и определяла цель народов и государства – построение социализма. Российская республика Керенского именовалась отныне Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой – РСФСР. В эти же дни, освобождая народ от кабалы царских долгов и долгов Временного правительства, ВЦИК аннулировал иностранные и внутренние займы. Держатели ценных бумаг росчерком пера стали пролетариями.